Мэрри и Вилли - стр. 13

– Вилли.

– Да, сэр.

– Ты не против, если я включу радио?

– Нет, сэр.

– Отлично.

И он включил своё поганое радио, которое не замолкало до самого нашего приезда. Рассказывать особо нечего. Ничем наша поездка не ознаменовалась. Разве что я чуть не уснул пару раз, да ещё он пытался мне какую-то мораль читать. Не знаю, я его не слушал. Только соглашался всю дорогу, чтоб не приставал ещё больше.

Когда мы проехали мимо знака «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПОЛДЕЙЛКРЭНЧ», мне аж легче стало. Я знал, что скоро окажусь дома, где, правда, застану отца в плохом настроении, скорей всего.

Мистер Фостер подвёз меня к самому дому, я поблагодарил его, захлопнул дверь, и он укатил в свой гараж. А я остался стоять на месте, мне не очень хотелось идти домой. Но я пошёл.

Нельзя сказать, что я не был рад видеть своего отца. Нет, рад, конечно. Но мне не очень нравилась вся эта атмосфера. Ещё мне не нравилось то, что мне придётся ехать чёрт знает куда, только для того, чтобы попрощаться с человеком, которого я почти не знал. Зато для этого мне пришлось покинуть Мэрри, которую я знал и любил. С которой так хорошо мы проводили время. Не знаю, может, бабушка и хотела увидеть меня на смертном одре, дабы лицезреть плоды своей жизни. Но, не знаю… Наверно, не правильно говорить все эти вещи…

Когда отец меня увидел, я подошёл к нему, и он меня крепко обнял. Его глаза были мокрыми, он очень любил свою маму. Да, по нему было видно, что сейчас ему очень тяжело. Он сказал, что любит меня, и что соскучился по дому. Потом он добавил:

– Поедешь с нами повидать бабушку?

Я сказал, да, поеду. Не мог же я ему сказать правду. Он очень обрадовался, и сказал маме, что я похудел. Хоть я не похудел на самом деле. Обычно это мама так говорила, а сегодня он так сказал. Видимо, из-за того что растрогался нашей встречей. Но я не люблю, когда меня заставляют много есть, и они это знают. Но я промолчал, чтобы не портить момент. Иногда надо промолчать.

Знаете, как-то всё не так, если с тобой рядом нет того, к кому ты привык. Чёрт, я, наверно, слишком привязываюсь к некоторым вещам. Ну, допустим, я как-то привык к одним своим носкам, и когда они износились, я два дня чуть ли не в трауре ходил. Таких уже негде было достать, и я понял: в один момент мы все когда-то потеряем что-то очень важное для нас, и ничего уже не сможем с этим поделать.

Вот сегодня весь день отец был не такой, как всегда. Знаете, тихий, что ли. Мне тяжело было на него смотреть, а как его утешишь? Он предложил поужинать сегодня в ресторане. А ещё – заглянуть в парк аттракционов. Давно я уже там не был. А я люблю стрелять из ружья. Я обычно выигрываю всякие безделушки. Ну, знаете, у меня зрение хорошее. Наверно, мне вообще в армии надо служить. Снайпером. Но это не очень хорошая идея, потому что, как никак там убивают людей. А я из тех про кого говорят: он и мухи не обидит.

Отец в этот вечер надел свои любимые вещи. Он их только по праздникам надевал, или на какие-то важные мероприятия. Видимо, сегодня был важный день для него. Мама тоже была очень красива. Она надела такое тёмно-синее платье в горошек, и сделала укладку. Они были красивой парой. Совсем, как в фильмах. Я просто надел брюки, футболку и туфли. Я вымыл голову, и аккуратно уложил волосы набок. Они были светлыми и прилизанными. Так сегодня мне хотелось выглядеть. Должно быть, я хорошо буду смотреться с винтовкой в руках, пусть и не настоящей. Зато я выиграю одну из этих глупых игрушек, и подарю маме. В эти секунды отец почувствует гордость. Наверняка, он подумает, что я пойду служить в пехоту, или ещё куда. Нет, это, наверно, здорово. Просто я не вижу смысла этим заниматься. Так ведь и ногу недолго потерять, или руку. Хотя, даже не в этом дело. Просто я думаю, у меня другое призвание. Не знаю, какое, но точно не стрельба по людям.