Мэри Поппинс. Финальный акт - стр. 16
Я решила вступить в диалог:
– Виктор Александрович, скажите, пожалуйста, а какие у вас отношения со Светланой?
Директор едва заметно вздрогнул, вскинулся на меня и сварливо ответил:
– Какие? Рабочие! Какие же еще? Она – актриса, я – директор. Плачу ей зарплату, подписываю отпуск. Отношения у нее с Алексом.
– А поподробнее?
– Ну, он же режиссер, вот он и общается с ней, у них читки, репетиции, спектакли, премьеры. А если еще что-то, то спрашивайте уже у него.
– А как можно охарактеризовать их взаимоотношения?
– Я не психолог, конечно, но по мне, так они как кошка с собакой. То она ко мне бегает жаловаться на него, то он на нее. Но мне все же кажется, что это Алекс того! Возомнил из себя Станиславского, вот и достает всех: «То не так, это не этак!» Так что я иногда, так сказать, защищаю бедных актеров от «Карабаса-Барабаса»!
Я удивилась, потому что Алекс совсем не производил впечатление тирана-самодура.
– А кто-то еще на него жаловался?
– Да не, остальным-то что, это же она ведущая актриса, так что, видимо, ей больше всех и достается. Но я скажу так: Светка действительно талантище! Такие залы собирает. Я потому иногда и приструниваю Алекса, потому что, вздумай она свалить в какой-нибудь другой театр, не знаю, кто еще сможет нам такую кассу делать! Вы же сами ее видели, красотка! – Тут Виктор Александрович осекся, как будто бы понял, что уже сболтнул лишнего, и, смутившись, добавил: – Ну, я в театральном смысле! Любую роль сыграет, сам видел!
– Хорошо, а из присутствующих в зале с кем-нибудь у нее были конфликты? – Дима кивнул мне, как бы перехватывая диалог.
– А я откуда знаю? Доставал ее только Алекс, так это она мне жаловалась, потому я и знаю, а про остальных ничего не говорила. И какая разница, какие, если они все сидели в зале и вряд ли бы смогли перерезать трос силой мысли, не правда ли? – К директору вернулась его желчная язвительность.
– В зале не было только вас, Алекса, Павла, который к нему пришел, вахтерши и Валеры. О Валере вы что-нибудь можете нам сообщить?
– Слушайте, вы думаете, я всех этих цеховиков по именам знаю? Там же осветителей всяких до задницы! У меня нет времени с каждым знакомиться. Что Валера, что Ваня, что Вася – мне вообще без разницы.
– Скажите, а если подтвердится, что это действительно несчастный случай, то вы получите страховку на театр или ее получает лично Светлана?
– Мы получаем страховку на театр, которая должна покрыть и наши убытки от травмы актрисы, и лечение, и в случае необходимости реабилитацию пострадавшего. Это обычное дело для спектаклей со всякими технически сложными конструкциями или элементами.
– Размер страховой премии вы нам, конечно же, не сообщите? – Я закинула удочку, но без особой надежды.
– Конечно же, не сообщу! – Виктор Александрович красноречиво взглянул на дверь.
Мы с Димой переглянулись. Понятно было, что больше от директора мы ничего не узнаем, по крайней мере пока, так что решили вернуться в зал. Если появятся уточняющие вопросы, то мы сможем задать их уже после допроса остальных.
– Виктор Александрович, спасибо вам большое за помощь. Если что, то мы к вам еще обратимся с вопросами, но значительно позже, так что вы можете спокойно ехать домой! – Дима направился к выходу из кабинета.
– Ой, счастье-то какое! Сейчас в ножки буду кланяться! – криво усмехнулся «любезный» Виктор Александрович и демонстративно уткнулся в свои бумажки.