Мерцающая аритмия - стр. 6
Как у всякого гражданина СССР мужского пола, у Генки Лютикова за плечами была трехлетняя служба в армии. И началась она не так, как рассказывали разные умные книжки, призванные воспитать в подрастающем поколении советских людей патриотизм.
– Подъем! – Словно кипятком обварило Генку.
Он спрыгнул с кровати и сбил с ног старослужащего. В казарме дембеля и второгодки спали на нижних кроватях, а «салаги», как Лютиков, занимали верхние «спальные места». Лютиков только что вернулся из учебки, всего три дня прошло, как принял присягу. Старослужащий, ефрейтор Тулькин, ткнул кулаком салагу в бок и злобно прошипел: «Зубы выбью!»
И тут кровь бросилась в голову Лютикова, как это бывало с ним и раньше. В казарме завертелся вихрь тел. Лютиков был силен, но не обладал верткостью и надлежащей реакцией и потому стремился подмять под себя противника. Это ему удалось без труда. Когда на помощь ефрейтору пришли товарищи, то Генка уцепил за бок наиболее ретивого и уложил рядом с Тулькиным. Он не столько их бил, сколько по-медвежьи «ломал». Поверженные выли на всю казарму, а Лютиков словно не чувствовал обрушившийся на него град ударов. Взять и оттащить Генку оказалось непростым делом, поскольку, сопротивляясь, он хватал пальцами, как клещами, всех кто подвернется. В пальцах его была воистину дьявольская сила. «Кузнечными клещами» прозвали их сверстники. Даже лошади не выдерживали Генкиной хватки и начинали жалобно ржать, когда он ухватывал их за бок.
Генку – таки одолели: кому-то в голову пришла спасительная мысль накинуть на него одеяло. Потом навалились скопом, скрутили и… всех пострадавших отправили не на гауптвахту, а в лазарет. Генке сломали два ребра. У тех, кого он «ломал» и «хватал» своими пальцами, оказались вывернутыми суставы рук; у одного – в плече, а у другого – в локте. А на боках и спинах тех, кого только «похватал» Генка, долгое время «цвели» кровоподтеки, словно кузнечными клещами прошлись по ним.
Воинская часть стратегических бомбардировщиков была образцовой, и потому дело замяли. Генку перевели в другую роту, «проработали», но он так и не осознал своего проступка и упрямо твердил, что это не он начал. Слава о «мертвой хватке» быстро распространилась по части и Генка, для развлечения, «гнул подковы» и раздавливал принесенные из медчасти, «рессорные динамометры», но завязывать узлом стальные пруты не мог: вся сила Генки была только в его кисти, но не в руках. Тут, он не мог похвастаться ничем особенным.
Однажды, в задушевной беседе с политруком, Лютиков сказал: «Не нужно меня трогать. Я сам себя боюсь, если тронут. Кровь в голову шибает, ничего не соображаю». Его не трогали, и Генка три года от звонка и до звонка исправно выводил свой автогрейдер и чистил от снега взлетку, подъездные пути к многочисленным складам с авиабомбами и другие транспортные магистрали в приморском городе Хороль. Закончил он службу в сержантском звании.
Поскольку не все знали, что у Лютикова «кровь в голову шибает», то в его жизни было несколько случаев, когда только чудо спасало Генку от тюрьмы.
Однажды в «голову шибануло» оттого, что он увидел, как трое подростков нещадно бьют мужика. Лютиков вступился, получил в глаз и вовсе озверел. Мужик удрал, как только почувствовал свободу, а Лютикова вечером из дома забрала милиция. Был суд «за нанесения подросткам увечий средней тяжести», но судья вопреки требованию прокурора заартачилась и признала, что в этих условиях, когда трое на одного, «была вынужденная самооборона» и «вообще, дело должным образом не расследовано», и что это «уже не первый случай, когда в суд предъявляют «сырые дела».