Мера любви - стр. 7
Логика и долг повелевали ему выбрать главное из главных: как можно скорее помириться с королем или сразу вернуться в Монсальви, где его так ждали. Но нет же! Арно не нашел ничего более важного, как бегать за какой-то авантюристкой. Есть от чего потерять голову!
Вдруг Катрин резко повернулась к окну, где скромно уединился Готье де Шазей. Ей в голову пришла малоприятная, но все объясняющая мысль.
– Мой супруг был ранен в голову. Может быть, он сделался…
Готье покачал головой и подошел ближе.
– Сумасшедшим? Я не думаю. У него было ранение лица, госпожа Катрин, а не черепа. К тому же хотя у меня было мало времени, чтобы узнать сеньора Арно, но я вас уверяю… Вы позволите?
– Не только позволяю, но и прошу.
– Хорошо, мне показалось, что он упрямо цеплялся за свои идеи до полного ослепления. Он вбил себе в голову, что эта женщина действительно Жанна д'Арк, благодаря чуду спасшаяся из огня и воскресшая, почему бы нет? Ведь она была посланницей Бога. Ему так хочется в это верить, что он гонит собственные воспоминания. Ваша встреча ничего не изменила. Ведь он считал себя обиженным вами.
– Это нелепо! – Она перевела взгляд на раненого, который был явно взволнован. – Вы когда-нибудь слышали, как мой супруг говорил обо мне после моего отъезда? Искал ли он меня?
Беспокойство сменилось настоящей тревогой. Прилив крови окрасил его лицо.
– Искал? Нет, не думаю. Он, как и мы, полагал, что вы укрылись здесь.
– Но он говорил обо мне?
Хромой побагровел. Видимо, убить было для него легче, чем солгать. Катрин, чувствуя это, настаивала:
– Я вас умоляю, скажите мне правду, даже если она горька. Я прекрасно знаю, что меня там не восхваляли.
– Однажды, да, он говорил о вас! Но, во имя всего святого, прошу, не заставляйте меня повторять то, что…
– Я требую! Мне это необходимо! Если вы считаете себя чем-то обязанным мне…
Хромой взорвался, как переполненная бочка. Приподнявшись с подушек, он кричал, сдерживая хрипы:
– Тем хуже для вас, вы сами этого хотели. Он назвал вас шлюхой, благородная госпожа. Он кричал, что, если вы посмеете вернуться в Монсальви, он выгонит вас ударами хлыста!
Обессиленный, он откинулся назад, страшно кашляя. Катрин закрыла глаза. Она так побледнела, что Готье схватил ее за руку, опасаясь, что она потеряет сознание.
– Простите меня, – бормотал Хромой. – Она хотела, чтобы я рассказал…
Молодая женщина пришла в себя и изобразила улыбку.
– Ничего страшного. Не упрекайте себя. Лучше знать это. Я вас благодарю. А теперь скажите, если знаете, почему Дворянчик так поспешно отошел? Почему он подверг брата Ландри мучительной смерти? Это непонятно, а необъяснимое всегда хранит опасность.
Желая загладить грубость своего признания, Хромой не заставил себя упрашивать на этот раз.
– Мне не все известно, но я думаю, что все взаимосвязано. Ночью, в тот день, когда сеньор Арно ушел от Дворянчика, в лагерь пришли двое. Они прискакали на прекрасных лошадях, были одеты в черное без каких-либо знаков отличия. Они хотели поговорить с предводителем. Но охрана сеньора Роберта знает свое дело. Наглый тон не является паролем. После определенных колебаний они сказали, что являются посланниками герцога Бургундского. Я был там и все слышал. Они говорили с сильным акцентом.
– С акцентом?
– Да… вероятно, это были арагонцы или скорее кастильянцы. Этот акцент напомнил мне времена, когда мы сражались с этим хищником де Вилла-Андрадо. Как только я услышал этих посланников герцога Бургундского, решил, что это были его люди.