Меняя формат Судьбы - стр. 37
– А вы местный житель? – спросила его Лидия Григорьевна.
– Нет, я тут в гостях, можно сказать, – ответил ей Вольский и усмехнулся: – Но уже в теме по полной, второй день мы эту бурю с местными обсуждаем во всех подробностях и деталях. Ну и готовились с Егорычем.
– А мы что, к «Жемчужине» едем? – удивилась необычайно Дарья, увидев, как Александр поворачивает джип на улицу, которая ведёт к тому самому гостиничному комплексу, с которым у неё не сложилась аренда «Дома у леса».
– Да, к комплексу, – подтвердил её предположения Вольский и объяснил: – Дом и участок Егорыча находятся как раз напротив «Жемчужины», а между ними, как нерушимая граница, проходит глубокий овраг. Правда, это не совсем овраг, а русло давным-давно высохшего ручья, нынче благополучно ожившего и взбодрившегося необычайно. И это ещё что! – усмехнулся Александр. – Думаю, за ночь он такой мощи наберёт, что почувствует себя гордым притоком Волги, не иначе. Часть дороги идёт через капитальный мостик на ту сторону оврага, через Сухую речку, как его называют местные, и ведёт она в район частных застроек. Поэтому мы с вами и спешим: мост, конечно, не затопит, он высоко над оврагом, но засыпать его ветками может запросто, а то и вовсе дерево какое рухнет и перекроет напрочь. Имеется, правда, ещё два заезда, но они с другой стороны, снизу города идут, целый крюк надо делать, а нам быстрее, ближе и удобней через «Жемчужину».
– Ну надо же, – подивилась такому совпадению Дарья.
Максимально придвинувшись к окну, чтобы разобрать хоть какие-то детали через мутное от дождевых потоков стекло, Дарья смотрела, как, не доезжая метров трёхсот до центральных ворот гостиничного комплекса, их машина повернула направо, на другую улицу, а ещё метров через двести впереди показался тот самый мост, о котором говорил Александр, оказавшийся просто частью прямого участка дороги, никак из неё не выделяющейся – разве что высокими каменными заборчиками-ограждениями по сторонам и узенькими тротуарами вдоль них.
– Мостик симпатичный, в ретростиле таком сделан, – поделилась Дарья впечатлением. – Эти его бордюры каменные со стилизованными встроенными балясинами под старину…
– Не стилизованный, – пояснил Вольский, – аутентичный, натурально исторический, глухая архаика. Посёлок называется Николаевка, потому что возводить его начали ещё при Николае Втором. И царь даже почтил его своим посещением, когда тут строили первые дома некоторые из его придворных. От тех домов сохранилось всего два, их недавно отреставрировали. Есть ещё и церквушка небольшая, тоже возведённая в те времена, также отреставрированная и вполне себе действующая. Но всё это расположено ниже по склону, который спускаясь, вливается постройками в город. А участок Егорыча и ещё несколько домов находятся на самом верху Николаевки, ближе к лесу, поэтому к ним проще и быстрее добираться по этой дороге.
Сбросив скорость, Александр, почти притирая машину к правой стороне моста, осторожно объезжал сломавшуюся и опасно свесившуюся над тротуаром слева большую сломанную ветку дерева, каким-то чудом ещё не рухнувшую окончательно на асфальт, но раскачивающуюся под порывами ветра по большой амплитуде.
С высокого сиденья джипа Дарье хорошо было видно, как плещется протекающий под ними, оживший и вспомнивший свои лучшие времена ручей. Какой-то большой предмет внизу, выпадающий из логики всего пейзажа, зацепил её взгляд, буквально приковывая внимание. Прижавшись лбом к стеклу, она напряжённо всматривалась в это непонятное что-то, и…