Меня зовут Ворн - стр. 49
Хузар на него смотрел с осуждением во взгляде и явно злился.
- Ты выказываешь неуважение к своей новой вере, Калин. Предки приняли тебя, и ты должен быть им за то благодарен, а не кривиться от праха своих собратьев.
«Вот зачем он это сказал?» - матерная брань густым фонтаном полилась в мыслях у парня. К горлу подкатил ком, желудок вновь скрутило дикой болью.
- Привыкай, мальчишка.
Насмешливый голос Хузара буквально взбесил Калина. Мимолётный порыв – выхватить нож и вонзить ему прямо в сердце. Калин даже почувствовал, как кукри мгновенно отозвался на это желание, но мальчик сумел обуздать свой гнев и сдержался, лишь скрипнув зубами.
Хухар хороший воин, он тут же почувствовал изменение в настроении мальчика и ощутил от него опасность. Напрягся, готовый отразить атаку.
- Всё? – прорычал Калин, буквально испепеляя взглядом своего нового родича.
Хузар молча кивнул и направился к центру залы. Калин пошёл следом. Встав на колени у центрального пьедестала с каменной аркой, Хузар принялся отбивать лбом поклоны, бормоча некую молитву.
- Не стой, - обратился он к Калину, закончив своё невнятное бормотание, и, ухватив парня за руку, с силой потянул вниз, – благодари Гурда Великого за милость. На, – сунул в руки маленькую склянку, – окропи камень кровью своей.
Калин откупорил ёмкость и нерешительным движением вылил всё содержимое. Во рту пересохло, язык прилип, и слова не желали рождаться. Он пару раз открыл и закрыл рот, но так не смог из себя выдавить ни словечка. Хузар тихонько закипал от ярости. Ничего лучшего не придумав, Калин просто склонился перед постаментом, уперев лоб в бетонный пол, и чуть слышно зашептал:
- Господи, если ты есть, пожалуйста, сделай так, чтобы я сумел выбраться отсюда, и убереги меня от каннибализма. Дай силы выдержать испытания и исполнить обещанное, а после верни меня домой, к Доку. Знаю, я многое прошу, и я никогда в тебя не верил, но мне сейчас поможет лишь чудо. Так яви же его, пожалуйста. Ты же всё можешь…
Слеза сама покатилась по щеке, оставляя тёмную дорожку на выбеленной прахом коже мальчика. Калин шмыгнул носом и смахнул с лица предательскую влагу. Сам не понимая, зачем, он вынул кукри из ножен и, разанув себе левую ладошку, плотно прижал её к камню. Огонь в лампаде, что висела над постаментом, колыхнулся, видимо, от сквозняка…
Тяжёлая тёплая ладонь опустилась на плечо Калина.
- Гурд принял твой дар, – голос Хузара звучал над головой от чего-то глухо, отдалённо. – Идём, Калин, тебе пора готовиться к брачному обряду.
Калин попытался подняться, хотя бы выпрямиться, но спина затекла, закостенела. В глазах плыло, и видел он всё как в тумане. Через силу выпрямился. В ушах звон, тошнит, кружится голова. Поднялся на ноги с трудом. Он сжал ладони в кулак и побрёл за Хузаром, стараясь не терять его широкую спину из виду. Кровь из раны продолжала капать, оставляя за собой тоненькую дорожку тёмного бисера. С каждым шагом Калина вело всё больше и больше. Послышались голоса, тихий рокот. Он остановился и, пошатываясь, окинул помещение замутнённым взглядом. У каждого из постаментов стоял меченый при полном боевом параде. Изукрашенные, с оружием в руках, все они смотрели на Калина. Молча, просто стояли и смотрели, без злобы или каких-либо других эмоций. Калин обернулся. Там, где он только что молился, стоял мужчина в форме с погонами полковника. Взгляд его был серьёзен, но печален. Плавно подняв руку, он, притопнув ногой, отдал мальчику честь. Калин, гордо вскинув голову, вытянулся по струнке и тоже отсалютовал, так, как его учили в Светлом. Видимо, на это ушли последние силы. Ноги подломились, и исхудавшее тело рухнуло, глухо ударившись об пол.