Меня зовут Ворн - стр. 109

– Молодец, – холодно ответил Калин и полез в свою сумку.

– Не, ну, ты какой-то странный, – фыркнул Костик, обидевшись на безразличный тон.

– Что мне, сплясать теперь на радостях? – психанул уже Калин. – Ну, подбил и подбил, чего ты на похвалу напрашиваешься, словно подвиг совершил?! Моя мать ещё осенью себе из такого же хокби воротник пошила. Я его ножом, вот этим, – хлопнул по кукри, висевшему на поясе, – подбил и не хвастаю о том первому встречному.

– Врёшь!

– Конечно, вру. Ты супер-охотник, а я лжец!

Возмущённый донельзя Костик вопросительно уставился на Тимура.

– Не врёт, – заявил тот, качая головой, – чисто правду говорит.

Калин тоже уставился на Тимура.

– Дар, – пояснил Гобла. – Слышит, когда врут, когда нет.

– Всё? Успокоились? – поинтересовался Макар, с укором взирая на стушевавшегося Костю. – Ай-да есть, да собираться пора.

Костя ел молча, искоса поглядывая на Калина, которому, судя по виду, было всё абсолютно безразлично. Мясо подбитого зверя разделали и, порезав на куски, уложили в сумки ещё до отдыха. Калин к тому моменту уже спал, и что это был за зверь, не видел. Хогби тащил Костя, сам, закинув того на спину поверх рюкзака. Калин смотрел вслед удаляющейся по ночной пустоши троице и думал, как всё же они нечеловечески сильны. У него бы позвоночник переломился от такой тяжести и ссыпался в штаны, а этот Костик прёт и даже не потеет, хотя по виду хлюпик хлюпиком. Вновь почувствовав себя ущербным, Калин вздохнул и отвернулся.

– Чего застыл? Надевай рюкзак, идём.

Калин напялил надоевшие до жути лямки рюкзака на плечи, поправил в переноске спящего мрякула и поплёлся вслед за остальными.

***

Песок кончился не резко. Сначала барханы стали реже и мельче, лишь постепенно полностью сойдя на нет. Потом вдали показалась тёмная полоса приграничного леса, а затем начал редеть и песок, перейдя на сухую, всю в крупных трещинах почву. Чем ближе подходили к лесу, тем выше становились деревья, трещины мельчали, и даже начали то тут, то там стали попадаться жиденькие одинокие кустарники и чахлые деревца. Запахло прелой листвой и цветами. Разноцветный ковёр уже виднелся на окраине леса, пестрея буйством всевозможных красок. Калин засмотрелся, как вдруг его нога потеряла опору, и он провалился под землю по самое колено. Реакция Норга была молниеносной. В тот же миг он выдернул пацана и отпрыгнул вместе с ним в сторону, но тут же и сам угодил в подобную западню.

– Проклятье! – выругался Гобла. – Бежим! Бежим!

Земля зашевелилась живым ковром. Послышались скребущие звуки, и вот проклюнулась первая мордочка, покрытая густой коричневой шерстью. Подслеповато щурясь, зверёк принюхивался, водя длинным носом. Уловив запах путников, пронзительно завизжал и ринулся в атаку. Малютка размером с крупного хомяка не внушал страха, пока Калин не заметил, сколько их повылазило вокруг и продолжало появляться. Мелкие грызуны прыгали на бегущих, пытаясь прокусить одежду, проникнуть в штанины, всячески стараясь добраться до мяса, метили вцепиться своими острыми зубками в кисти рук и лицо. Спотыкаясь, проваливаясь в норы, помогая друг другу подняться, стряхивая зверьков и отборно матерясь, команда неслась к спасительному лесу. Мрякул пытался прикрывать друзей с воздуха. Первые мгновения он убивал зверьков, но потом на это просто не оставалось времени.