Меня зовут I-45 - стр. 24
Во тьме мелькнуло испуганное лицо какого-то номера. Энцо перемахнул его одним прыжком, оттолкнувшись от стены. Не останавливаться. Вот главное правило, когда убегаешь от легионеров. Не останавливаться ни за что и ни при каких обстоятельствах. Секунда задержки – и тебя схватят. Или, того хуже, подстрелят. Энцо много раз такое видел. Бах – и человек разлетается пылью.
Судя по топоту, номер тоже бросился прочь. Связываться с «орлами» никому не хотелось. Еще припишут соучастие и разбираться не будут. Над ухом свистнул заряд; крошкой разлетелся кирпич, осыпав лицо. Бахнул еще один, и позади упало тело. Номер не успел.
А Энцо мчался дальше.
Ближайший лаз в канализацию находился в двух кварталах. Только бы добраться да него, а там уже станет легче. Ищи-свищи его в тоннелях.
В «Эхо» – круглосуточный бар, чья вывеска мигала в тупике – Энцо влетел в самый тихий час. Замер, соображая, куда бежать.
Оглядел рыжий от дыма пластик на стенах с рисунком голых девиц, которые при скудном освещении сливались в единую многогрудую тварь.
Проекции змей, скользящие по потолку.
Ряд закрытых кабинок.
Пустую сцену с шестом.
Барную стойку с дюжиной кранов и рекламой психоделического «псиона» на торце.
Энцо облизнул губы и поймал взгляд старого бармена за стойкой. Тот качнул головой на дверь в конце зала, и Энцо бросился к ней.
За алым пластиком его ждала подсобка с выходом на кухню. Пара работавших на ней номеров скользнули по нему безразличными, красными от чада и недосыпа взглядами и продолжили разгрузку контейнера с полуфабрикатами. Энцо обошел их стороной. Втиснулся в заляпанную жиром капсулу подъемника для персонала. Вдавил локтем треснувший сенсорный экран.
«Гребаный Егерь! Гребаный Аларих!» – матерился про себя, пока подъемник сползал на служебный уровень. Сжал лицо ладонями, давя непрошеную панику. Четыре месяца. Всего четыре месяца на свободе и уже успел вляпаться.
Энцо запретил себе думать о крио и рывком сдвинул створку, вывалившись в холод стоянки, общей для зданий этого квартала. Через нее можно было добраться до пары спусков в канализацию. Десять минут к северу, если гнать на машине.
Он выглянул из-за капота. Покосился на алые глазки камер у потолка и быстро зашагал вдоль ряда припаркованных машин. Пока на стоянке царила тишина, но спокойствие это было обманчивым.
Выбор пал на черную «Терцию» – двухместную и неприметную колымагу, похожую на помятого жука. Взломать ее было проще, чем отлить в мусоросборник. Раз – из имплантата выехали тонкие манипуляторы, точь-в-точь паучьи лапы. Два – они ввинтились между боковым стеклом с водительской стороны и пластиковой прокладкой.
Спокойно. Без резких движений. Подключиться к системе управления, предупредить отправку тревожного сигнала на браслет хозяина и…
Машина заурчала, двери разблокировались. Бинго.
Энцо нырнул в салон. Водительское сиденье плотно обхватило спину, заиграло радио. Ремень безопасности он пристегивать не стал, на что машина отозвалась противным писком и утихла только после тычка по сенсорной панели. Второй тычок выключил радио.
Энцо опустил стекла и прислушался. Показалось, что вдалеке взревели турбины.
Он вырулил на проезжую часть и вдавил педаль газа в пол. Скорость «Терция» набирала лениво. Будто говорила: «Я – семейная машина. Для чистых и законопослушных патрициев, слышишь меня, псих?» Салон гудел от ветра, мимо со свистом пролетали колонны. За поворотом мигнули огни встречного авто. Энцо успел выкрутить руль, и машины разошлись, чиркнув крыльями.