Менты с большой дороги - стр. 29
– Чавой-то тама? Чаво? – спрашивал седой как лунь житель города Зюзюкинска, прикладывая к уху допотопный слуховой аппарат раструбом.
– Алевтина-то, Яковлевна наша, в преступники подалась. Зарезала кого, иль ограбила по-крупному. А может, и то и другое.
– За ней станет. Помните, как по прошлому году она у меня трешку в долг заняла, да так и не вернула.
– А у меня банку трехлитровую брала, целую, почти новую совсем. А вернула с лопиной. Вот, ей-богу, не вру, с лопиной во-от такой!
Зрители немного смутили Федора Гангу, но, с другой стороны, они прибавляли ответственности его поступкам. К тому же за понятыми, в случае чего, далеко ходить не надо будет.
– Ты, того, начальник, шибко на нее не ори, – скромно попросил Митя. – Нервная она у меня шибко, вот и голосит, будто в оперном театре. А ножку эту не она украла. Здесь ее вины ни грамма нет.
– Выходит, ваша Алевтина Яковлевна скупщик краденого? – догадался Федя.
– Вот это не знаю. Не могу сказать, потому как к вранью не приученный. На рынок ходит и покупает там чего не попадя, а краденое это или нет, на нем же не написано. Только лапку эту никто не покупал. Я ее нашел на улице, у соседского двора.
– Тогда я ничего не понимаю.
– Так тут и понимать нечего, гражданин хороший. Курочка у нас с Алевтиной была.
– Особые приметы?
– Да какие особые приметы! Пестрая она и клюв желтый, как у всех курей в округе.
– И коготка, коготка на правой лапке не хватало, – вставила женщина.
– Вас, Алевтина Яковлевна, я отдельно допрашивать буду.
– И везде-то нашего брата, женщину, притесняют мужики проклятые-е. Очереди на допросах устанавливают не по справедливости, а по половому признаку-у-у! – продолжила свою песню Яковлевна.
– Попрошу вас временно замолчать, гражданка. Вы мешаете следствию.
Алевтина мгновенно закрыла рот, словно только что и не причитала о безудержном горе.
– Суровый начальник. Серьезный, – уважительно донеслось из-за забора.
– Ага! Несмотря, что молодой, да еще и иностранец. Враз какого нарушителя на чистую воду выведет.
Федя откашлялся, скрывая возникшее смущение.
– Итак, – обратился он к Мите, – вы утверждаете, что нашли улику преступления у двора вашей соседки?
– В аккурат верно.
– Кто-нибудь видел, как вы подобрали часть от расчлененного трупа?
– Ах! – разом выдохнули зрители, среди которых вполголоса понеслась новая весть, обрастая различными дополнительными фактами.
– Неужто маньяк в наших краях появился?
– Вот и сюда докатилась цивилизация, туды-т ее в качель!
– Всех режет, под чистую. А особенно любит детей малых…
– Около школ да садов ясельных обитает, антихрист. Там выслеживает себе жертву.
– И как начнет рубить на клочки мелкие! Только успевай глаза закрывать, чтобы брызги не попали. Видать, мясником раньше работал…
– Чего ж это творится, люди добрые?! Как жить теперь? Как?
Риторический вопрос завис в воздухе, заставив людей крепко призадуматься. Митя почесал за ухом и сознался:
– Почитай все, кто здесь находится, и видели. Не считая вас, конечно.
– Почему это вы меня не берете в расчет? – обиделся Федя.
– Новенький вы у нас. Всех наших обычаев не знаете.
Федя призадумался.
– Хорошо. Назовите поименно всех свидетелей. Опишите местонахождение каждого из них в тот момент, когда была найдена улика.
– Всех назвать не могу, потому как не видел ни одного. А это ваше местонахождение запросто скажу. У окошка в доме своем каждый сидел и на улицу посматривал. Где чего происходит, кто к кому в гости приходит, кто чего делает – все примечается и фиксируется в мозгу у каждого.