Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - стр. 26
Мы остановились, по-быстрому переговорили с Федосеевым и с Антоновым насчёт рефрижератора, выгрузили оружие и вновь тронулись в путь. Свернули на грунтовку, оставили позади себя Данилово. Ехали довольно медленно, около пятидесяти километров в час, внимательно разглядывая всю округу. Ничего примечательного не видели, вокруг простирался типично российский ландшафт: зеленеющие поля, покрывшиеся молодой листвой деревья.
– Слышите? Что-то гудит, – неожиданно произнёс наш новый водитель, которого я сразу же посадил за руль. – Что-то знакомое…
– Тормози, – велел я, доставая рацию. – Парни, внимание!
Едва мы остановились, и я распахнул дверь, шум стал переходить в рёв, и из-за горизонта показался большой четырёхмоторный самолёт. Затопив всю округу рёвом своих двигателей, реактивный лайнер прошёл прямо над нашими головами, держа курс на юг. Я сразу же обратил внимание, что шасси самолёта выпущены, чего, по идее, не должно быть в полёте.
– Евпатий-Коловратий! Да он же ищет, где сесть! – закричал мой напарник. – Вовка, эта дура сможет сесть только в одном месте – на шоссе! Надо срочно туда!
– Чёрт возьми, а капитан прав: этот летун ищет площадку, где бы приземлиться, – проводив самолёт взглядом, произнёс Еремеев. – Володя, а ведь он может и рухнуть, разбиться при посадке.
– Японский городовой! Млять, едем!!! Быстрее! – я прыгнул обратно в джип. – Гони, тёзка! Гони, как на ралли! Не жалей «мерс»!
– Сделаю, – отозвался Соловьёв, резко рванув с места. – Держитесь!
– Так, парни, я немного разбираюсь в этих леталках. Это был грузовой «семьдесят шестой» «ил», у которого экипаж человек десять, не более, – на ходу стал уточнять Ковалёв. – Ещё могут быть и пассажиры, и их может быть много, более сотни душ.
– Хорошо бы в нём не было пассажиров, капитан, – заметил Николай. – Если этот «горбатый» разобьётся, то нам придётся хоронить кучу народа. Не люблю я похороны.
– Эх, видел я в Афгане, как духи завалили на взлёте наш транспортник, – внёс свою лепту в разговор Владимир. – Рвануло так, что у нас все «сарбосы» по щелям попрятались.
– Хорош каркать, – оборвал я своих бойцов. – Думайте о хорошем, а не дурном. Не моделируйте всяких несчастий. Всё обойдётся, и «ил» сядет. Сядет, без вариантов.
Мы влетели в Данилово, словно ураган, сигналя, пронеслись по населённому пункту к выезду на шоссе. К счастью, никого не задавили, и вроде не перепугали до смерти. Народ уже смекнул, что вновь происходит что-то из ряда вон выходящее, но ещё не сообразил, чего конкретно следует ждать. А ждала нас аварийная посадка транспортного самолёта, которая вполне могла завершиться большим погребальным костром для его экипажа и пассажиров.
– Тормози, – скомандовал я, когда мы почти вырулили на трассу. – Так, он вновь разворачивается… Сделал уже два круга, пилоты осмотрелись, прикинули, что и как… Заходить, похоже, станет со стороны разбитой фуры.
– Надо отъехать на пригорок хотя бы метров на сто, – покрутив головой, произнёс Соловьёв. – Если он взорвётся сразу, то нас зацепит разлетающимися обломками.
– Давай отъезжай, тёзка, – я сразу же согласился с бывшим десантником.
Между тем огромный четырёхмоторный «ил» завершил разворот над морем, выровнялся по прямой и стал снижаться, идя на посадку. Мы безмолвно наблюдали, как лайнер сначала едва не чиркнул колёсами шасси по верхушкам деревьев чужого леса, а затем легонько коснулся асфальтового покрытия. Чуть подпрыгнул, снова коснулся земли, на этот раз окончательно, и понёсся в нашу сторону, почти не снижая скорости.