Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - стр. 131

По возвращении на базу нас ожидал сюрприз. На скамеечке у мостика через ручей сидели два типчика, в которых без труда угадывались иностранные граждане. Рядом с визитёрами стояли две современные сумки на колёсиках, средних размеров, ничем не приметные среди миллионов аналогичных экземпляров по всему миру. По всему старому миру. Визитёры сидели молча, изредка обмениваясь короткими фразами на немецком.

– Кто это? – коротко спросил я Костю Григорьева, скучавшего в одиночестве в караулке. – Чего им надо?

– Докладываю: граждане Германии – Вольфганг Нидеррайтер и Гельмут Нидеррайтер. Попросили о встрече с господином майором Иванниковым, – сухим казённым языком отбарабанил Костя. – Зеленцов велел впустить и приглядеть, пока ждут начальство.

– Хм, ну, если Влад велел, – задумчиво произнёс я, рассматривая подозрительных немецких граждан. Какого, интересно, чёрта они не убрались прочь вместе с остальными фрицами. – Ладно, сейчас разберёмся.

Припарковав «мерс» рядом со вторым нашим джипом, я выбрался из машины, и пошёл знакомиться с гостями. Увидев меня, оба немца поднялись со скамеечки, и… встали по стойке «смирно». При этом старший, коротко стриженный мужик лет сорока пяти – пятидесяти, ещё и прищёлкнул каблуками, выдавая военную выправку.

– Здравствуйте, господа. Майор Владимир Иванников, – представился я. – Чем могу быть полезен?

– Господин майор, разрешите представиться: Вольфганг Нидеррайтер, лейтенант «штази» в отставке, – произнёс старший из немцев по-русски, с сильным акцентом, который возникает, когда редко используешь выученный язык. – Рядом мой сын Гельмут. Мы просим вас взять нас в свой отряд.

– Вот как, – я ожидал чего угодно, но только не подобного. – Господин Нидеррайтер, а почему вы с сыном не уехали вместе с остальными соотечественниками?

– Я родился и вырос в ГДР, мой сын родился в Восточной Германии, – ответил Вольфганг. – Мы всегда были чужими для бюргеров с Запада. Мы больше не хотим жить среди чужих, господин майор.

– Можно просто «товарищ майор», – машинально поправил я, полностью сбитый с толку свалившимися, словно с неба, немцами. Мда, а ведь, если разобраться, то именно с неба они и свалились, в прямом смысле этого слова. – Герр Нидеррайтер, извините за прямоту, но и мы, русские, вам не родственники.

– Товарищ майор, мы видели, как вы и ваши полицейские подавили бунт русских олигархов, – собеседник старательно подбирал слова, компенсируя отсутствие практики разговорной речи. – Мы видели справедливый суд народа над капиталистами, мы знаем, что вы и ваши люди были готовы идти с автоматами против танков. Мы знаем, что капитан ван Клейст заключил союз с деревней благодаря вам. Мы хотим остаться здесь, служить в вашем отряде.

– Герр Нидеррайтер, извините, а сколько вы знаете языков? – осенённый одной догадкой, я не совсем тактично перебил немца. – Кроме родного, немецкого?

– Я с акцентом говорю на русском, английском, польском, чешском, – в голосе немца зазвучала профессиональная гордость бойца невидимого фронта, пусть и бывшего. А бывших, как известно, не бывает. – Выучил во время службы в «штази», но потом имел мало практики. Мой сын Гельмут свободно владеет английским, французским, голландским, фламандским. По-русски не говорит, понимает очень мало.