Менталист - стр. 23

Мужчина с сединой в волосах презрительно фыркнул.

Он неплохо выглядел, но в его серьезном взгляде чувствовалось отчаяние по поводу надвигающейся старости. При этом он, безусловно, знал себе цену. Рубашка, расстегнутая на одну лишнюю пуговицу, тоже кое о чем говорила. Красные высыпания на видимой части груди свидетельствовали о недавно сделанном вощении. Винсенту пришло в голову, что он, пожалуй, из тех, кто любит подкреплять раздутое самомнение победами на любовном фронте. Такому не нужно спрашивать разрешения, чтобы получить то, что хочется. Подтверждение тому – развитая pectoralis major, большая грудная мышца. Забавно, что грудь – то, что привлекает женщин в мужчинах и мужчин в женщинах, но по разным причинам. Большая женская грудь говорит о хороших возможностях вскармливания потомства, а большая мужская – о физической силе. При условии, конечно, что это не пустышка, накачанная стероидами.

– Простите, – прервала его мысли Мина. – Я не представила коллег. – Она начала с мужчины с завышенной самооценкой: – Это Рубен Хёк. Далее – Кристер Бенгтсон, наш старейшина…

– Ну, не такой уж я и старый, – пробурчал Кристер.

Винсент про себя улыбнулся. Очевидно, для Кристера стакан был наполовину пуст.

Винсент не знал точно, какие разочарования формируют жизненные воззрения престарелого полицейского, но подозревал нечто вроде самоисполняющегося пророчества. И нет кольца на пальце, то есть живет, скорее всего, один. Полнота и затрудненное дыхание указывали на нездоровую пищу и малоподвижный образ жизни. Другими словами, домашнего любимца, которого нужно выгуливать, тоже нет. Типографская краска на кончиках пальцев – значит, все еще читает бумажные газеты. Винсент был готов поспорить на любую сумму, что у Кристера дома хранится непригодный к использованию бакелитовый телефон с диском.

– Кто-нибудь, разбудите Педера.

Винсент не услышал в голосе Мины ни раздражения, ни недовольства. Похоже, Педер был всеобщим любимцем, а значит, с известной долей вероятности, симпатичной личностью. Иначе ему не позволили бы спать во время рабочего совещания, сколько бы детей у него ни было.

– Педер, проснись! – Рубен потряс его за плечо.

– Что? Кто?

– Вот. – Мина поставила перед Педером банку энергетического напитка и встретила его благодарный взгляд. – Это и есть наш Педер Йенсен.

Она не смогла сдержать улыбки.

– Я не датчанин, – на удивление бодро отозвался Педер, словно оправдываясь. – Датчанин – мой папа, а я вырос в Брумме.

Он излучал приветливость и открытость, но прежде всего – усталость.

– У Педера и его жены три месяца назад родилась тройня, – пояснила Мина.

Тройня? Винсент присвистнул. Неудивительно, что парень спал на работе.

– Ну и, наконец, я, – сказала женщина, сидевшая во главе стола, – Юлия Хаммарстен. Я руковожу расследованиями в этой разношерстной группе. Не только руковожу, но и принимаю в них непосредственное участие. Как и все остальные – вне зависимости от ранга. С этим у нас проще, чем где бы то ни было.

Юлия сделала жест в сторону коллег:

– Все мы вышли из разных полицейских подразделений. Эта группа – эксперимент в прямом смысле. Она создана по инициативе моего отца, начальника Стокгольмской полиции, о котором Мина, наверное, уже успела вам рассказать. Цель – сделать более гибкой связь между отдельными полицейскими структурами. Поэтому от нашей эффективности многое зависит. Можем запросто исчезнуть, если не оправдаем надежд. Нас просто прикроют.