Мемуары Ведьмы 2 - стр. 16
Ничего не происходило, и лишь вдалеке эхом отзывалась одинокая сова, как вдруг я услышала женский протяжный стон. Из глубины моего живота поднялся шар ярости и обиды – он был не один, и заперся там со своей любовницей! Всё моё нутро бушевало, а к голове хлынула кровь и тихим звоном сдавила мне уши. Я была в безумстве, в обиде, но даже так сильно оскорблённая, я не имела сил сдвинуться с места и вернуться в свою кровать из этого запретного места. Через некоторое время этот ненавистный стон утих, и его сменил дьявольский смех.
Мужской смех уже знакомого мне голоса, который праздновал победу, издевательски набирал раскатистые обороты. Этот звук совершенно ошеломил меня, и я более всем своим воображением не могла представить, что же происходит в этом доме. Встав с земли и снова поднявшись на веранду, я приблизилась к цветным стёклам витражей в надежде различить хоть какие-то силуэты и их действия. Из дома послышались шаги, и кто-то высокий в длинном плаще промелькнул, заслонив свет камина. В мгновение ока тяжёлая входная дверь распахнулась, и ко мне вышел колдун, полностью укрытый тяжёлым чёрным плащом. Будто вовсе не замечая меня, он захлопнул дверь и широкими шагами направился в поле. Я словно послушная собачонка последовала за ним, будучи уверенной, что он, как и прежде, не видит меня. Я просто вела свою слежку, повторяя все его шаги, пытаясь сравняться с ним и взглянуть ему в лицо.
– Зачем ты пришла? Я тебя не звал, – вдруг раздался его мягкий бархатистый голос, от которого всё моё тело покрылось гусиной кожей.
– Я хотела тебя видеть, – совершенно по-подростковому ответила я.
– Зачем? – напоминая мне мою бабушку, снова спросил он.
– Возможно, мы созданы друг для друга и просто не могли найтись прежде, – как на духу открылась я.
– Кем созданы друг для друга?
Этот вопрос застал меня врасплох. Понятно, что начинать разговор про Бога с колдуном было б ошибкой, и я совершенно растерялась с ответом, выдерживая длинную паузу. Похоже, мой спутник понял это и продолжил диалог сам:
– Когда мастер лепит графин, он не придумывает ему пару.
– Но ведь когда мастер лепит кружку, он создаёт для неё одно-единственное блюдце, идеально подходящее по размерам и форме. Только в этом блюдце чашка будет чувствовать себя идеальной и понимать, что оно создано специально для неё, – крайне удачно, на мой взгляд, ответила я.
– Ты ошибаешься – у людей всё иначе. У меня не было пары, нет и никогда не будет. Я одинок и счастлив сам в себе. Мне не нужны поддерживающие меня блюдца, шумные чайные ложки и другие приспособления, якобы выполненные специально для меня и моего удобства. Всё, что мне нужно, – это полный чайник, способный наполнить меня до краёв горячей живительной силой, – отрезал он.
Его холодный тон нисколько не охладил меня и почему-то, напротив, только разжёг во мне искры любви. Я была абсолютно уверена, что он неправ и просто заблудился в своих эгоистичных мыслях. Лишь только я была готова взять его руку и прижаться к ней всем своим существом, передавая волны любви и ласки, как он каким-то непонятным образом оказался в метре от меня. Эта игра начинала раздражать и по-настоящему злить так же быстро, как только что накатившие секунду назад волны страсти. Мне захотелось вдруг поставить его на место и уколоть побольнее, задев хоть что-то в нём, что ещё может быть хоть как-то задето. Недолго думая, я выпалила: