Мемуары Мойши. или Синдром Земмельвайса - стр. 7
Первые пациенты появились у Моисея Самуиловича в конце недели. На протяжении первых рабочих дней он знакомился с коллективом, который и впрямь оказался очень радушным и приветливым по отношению к молодому коллеге, «проставлялся» за свое назначение и к пятнице уже едва мог употреблять спиртные напитки, так что вечером «углового» дня решил завязать и приняться за изучение историй болезней лиц, стоявших у него на учете – благо, их было не так много, да и являлись они на прием редко.
Велико же было его удивление, когда с утра в субботу наведался к нему – нет, не хроник с каким-нибудь гепатитом, – а механизатор из дальнего районного колхоза.
– Здрасьте, можно?
– Можно.
– Я к Вам, доктор.
– Слушаю Вас.
– У меня проблема такая… – деревенский житель долго мялся, очевидно, стесняясь излагать беду, кажущуюся ему очень щепетильной.
– Смелее, я не кусаюсь.
– Тама… чешется все… страсть…
– Понятно. В бане были?
– Ага. Не помогает.
– Разберемся, – Мойша пододвинул к себе листок и начал быстрым, свойственным врачу почерком, его заполнять. – С этим направлением идите в лабораторию, там сегодня очереди нет, сдайте соскоб. Посмотрим, что с Вами такое…
– А как скоро выяснится?
– Сегодня же. Прошу.
Сходил. Сдал анализ. Не прошло и часа как в кабинет к Мойше Самуиловичу зашла Катя, отныне выполнявшая роль его правой руки по всем вопросам.
– Хламидиоз, – вполголоса произнесла она. Для колхозника это звучало как приговор, но доктор не смутился – так же легко выписал больному мазь, прописал антибиотик (для страху, чтоб не повадно было впредь совать уд свой куда не просят) и отпустил с миром. Но тот почему-то не хотел уходить.
– Доктор. Тут… еще народ…
– Какой народ? Вы, что, не один?
– Нет, еще колхознички болезные к Вам просятся.
– Ну а что же Вы молчали? Пусть заходят.
Следом за механизатором вперлось еще три мужика – такие же взрослые и здоровые как он, и все с одной и той же хворью. Мойша с недоверием посмотрел на них – если принять во внимание гендерное совпадение, вариант с зональной эпидемией исключался. Что ж, об этом доктор решил подумать на досуге, а пока отправил и других больных все с теми же бумажками по знакомым кругам ада. И снова явилась Катя и произнесла свой суровый вердикт:
– Хламидиоз.
– Что, у всех?
– У всех, и причем стадия одна и та же.
– То есть… ты хочешь сказать?
– Что заразились в одно и то же время.
– Странно, очень странно…
– Ничего странного, – Катя говорила резким и уверенным голосом, несмотря на присутствие больных в кабинете.
– У тебя, что, есть соображения по этому вопросу?
– А у кого их нет?
– Ладно, потом обсудим. Иди пока. А вам, товарищи, пропишу укольчики…
Взрослые мужики при этом слове замялись как дети.
– Может, без уколов, доктор?
– С уколами, с уколами. Здоровье штука серьезная. И впредь будьте аккуратнее.
Вечером Моисей Самуилович, по традиции, провожал Катю домой.
– И что это, по-твоему, такое было?
– Эпидемия хламидиоза.
– Ну, так уж и эпидемия. Три дурака подцепили каких-нибудь колхозных дур и айда…
– Если бы все было так просто… Вы заметили, что пришли одни мужики. Где дуры-то? Где разносчицы?
– Так они тебе и пришли. Эти-то от стыда сгорали, пока объяснялись, а ты хочешь, чтобы женщина – какая бы там ни была – созналась в таком деле… Нет, Катерина, ты не права.