Мембраны - стр. 10
– А у меня рак, – громко сказала Аделина малышу.
– Ак, ак, – повторил Максимка и потащил вафлю в рот.
Слово «рак» в устах ребенка превращалось во что-то совсем не страшное, мультяшное, забавное. «Ак», сказанное Максимкой, не могло быть смертью.
Опять загудел домофон. Ребенок встрепенулся, надеясь, что это папа, и ринулся в коридор. На повороте споткнулся, влетел в косяк, и ударился выпуклым лобиком. Аделина взяла ребенка на руки, но он вырывался и кричал. На лбу образовалась заметная шишка. В трубке домофона кричали не менее надрывно, чем Максимка:
– Сейчас же откройте! Немедленно! – требовал женский голос.
– Ошиблись, – ответила Аделина и повесила трубку, начиная догадываться, кто это мог быть. Домофон загудел настырнее.
– Я сейчас с полицией приду! – пообещал голос.
– Вы в какую квартиру? – спросила Аделина, раздумывая, открывать новой сашкиной жене или прикинуться глухой старушкой?
– В вашу! В вашу! Отдайте ребенка! Иначе хуже будет! – угрожая, Мила начала задыхаться от гнева.
– А вот и мама, – сообщила Аделина Максимке, нажав кнопку на трубке.
В квартиру влетела растрепанная высокая девушка, вырвала ребенка из рук Аделины и начала его порывисто расцеловывать.
– Вы, наверное, Мила? – спросила Аделина, надеясь скорее на перемирие, чем на ответ.
– А это еще что? Какой ужас! – вскрикнула Мила, увидев на лбу у сына шишку.
Еще вчера Аделина в подобной ситуации предложила бы чаю, угостила, успокоила. И еще она наверняка бы сказала, что всегда рада помочь посидеть с малышом. Она же интеллигентный человек. А значит, мудрая, милосердная. Так ей всю жизнь говорила мама. И вот, голос мамы в голове опять требовал всепрощения. Но что-то за прошедшую ночь изменилось.
– Значит так, чтобы я не видела здесь больше ни вас, ни вашего мужа, ни вашего ребенка. Это понятно? – с непривычной твердостью произнесла Аделина.
– Я даже не могла представить, что интеллигентный и порядочный человек такое вытворит… – бормотала в ответ Мила, быстро обувая и одевая сына.
– Я предупредила. И еще у меня будет к вам настоятельная просьба побыстрее решать вопрос с вашими кредитами, ипотечная квартира формально моя! Так что, не советую нарушать договоренности. Это тоже ясно? – продолжила еще более сурово Аделина. По вытянувшемуся лицу Милы, Аделина поняла, что «интеллигентный и порядочный» наплел ей про ипотеку что-то другое.
– Я не в курсе. «Честно», – упавшим голосом сказала Мила. Она вдруг тоже что-то такое поняла. И волны ненависти к Аделине разгладились. Ей стало неловко.
– А еще у меня рак, – мягче и тише сказала Аделина. Она протянула Максимке игрушечный пистолет, который он забыл. Малыш маленькой пухлой ручонкой схватил его и начал нажимать на курок, целясь в Аделину. Возле матери он был совершенно счастлив.
– Рак? В смысле болезнь? – не поняла Мила.
– Да. – спокойно пояснила Аделина.
– Извините, – лицо Милы вспыхнуло, несмотря на толстый слой пудры. Дернув сына за руку, она потащила его к двери и поспешила уйти. Ей не хотелось больше смотреть бывшей Сашкиной жене в глаза. Слово «рак» внушало неприятное опасение подцепить смерть, словно грипп или чуму.
Аделина закрыла дверь на все замки, подняла семейного зайца, оторванное помятое ухо и поплелась на кухню. Она уже представляла – через полчаса позвонит Сашка и начнет отчитывать. Как же она устала от него. И от голоса мамы в голове. И от бесед с Ручкиным. И от своей беспомощности. Может и хорошо, что ее не будет больше? Природа избавляется от лишних, чтобы остальным дышалось легко.