Мэлори - стр. 11
– Достоверно жив, – повторяет Олимпия. – Надо же, список…
Они оба садятся чуть прямее.
– Давай посмотрим, есть ли мы? – предлагает Том. – Открой Мичиган.
Олимпия качает головой:
– Нет нас, Том. Вот если бы мама его впустила, были бы.
– Ну да, точно.
Олимпия все равно открывает перепись штата Мичиган. Список на десятки страниц. То же самое и в других западных штатах.
– Видишь, сколько народу! Кто-нибудь да поймал! – говорит Том.
– Ну, не так уж много, если сравнивать со статистикой семнадцатилетней давности. Помнишь, мама рассказывала про телефонную книгу? Сколько звонков они тогда сделали…
– Да, – соглашается Том, – причем обзванивали только соседей.
– Вот-вот!
Они просматривают списки. Какие-то фамилии почти невозможно разобрать, какие-то – видны отлично.
– Идея! – восклицает Том.
Он вскакивает с кровати и кидается к своей тумбочке. Достает из верхнего ящика карандаш.
– Давай сами себя запишем.
Олимпия вздыхает с облегчением. Она боялась, как бы после прогрессивных городов Том не замкнулся в себе на несколько месяцев. Как начнет мечтать о большом мире за пределами лагеря… Мама зовет его «неисправимым оптимистом», но Олимпия знает за братом манеру надолго погружаться в тяжелую задумчивость. Есть подобные персонажи в книгах – которые всегда молчат о главном. Такие герои часто меняются к концу романа. И заодно меняют всех вокруг.
Том снова садится рядом. Берет бумаги и открывает последнюю страницу Мичиганского списка.
В конце есть свободное место. Том пишет: «лагерь „Ядин“». Заносит свое имя. Потом передает карандаш сестре.
Олимпии тоже нравится эта затея. Она улыбается, глядя на длинный столбик. И вдруг улыбка застывает на лице – два имени бросаются Олимпии в глаза. Она их помнит, хотя Мэлори не так уж часто называет этих людей по имени.
– Ты чего? – спрашивает Том.
Олимпия поспешно листает – ищет название города, к которому относятся привлекшие ее люди.
– Олимпия, что с тобой? – повторяет Том. – Ты чего испугалась?
Олимпия смотрит сквозь него. У нее перед глазами лишь два имени и название города – Сейнт-Игнас. Два имени, словно маячок во мраке, освещают дорогу в темноте – в мире, на который нельзя смотреть, потому что он полон тварей, а от них сходят с ума.
– Да что с тобой, Олимпия? – снова спрашивает Том.
– Надо позвать маму.
– Она еще обходит лагерь. И потом, я не хочу, чтобы она знала про…
– Надо позвать маму! Немедленно! – твердо говорит Олимпия.
Глава 3
Гари не выходит у Мэлори из головы.
«Он вел бы себя точно так же, – думает Мэлори. – Пришел бы. Постучался. Пообщались бы через дверь. Он ведь сама невинность. Пока не впустишь… А потом со всеми подружится, вотрется в доверие, и вуаля! – собственные дети от тебя отвернулись. Безумец в доме – конец всему».
Гари наверняка понравился бы ее неугомонному сыну. Завлек бы мальчика рассказами – мол, знает все о новом мире. А Олимпия была бы очарована его странствиями и путевыми заметками.
«Надо проверить лагерь», – решает Мэлори. Правда, дети уверяют, будто незваный гость ушел, а их слух лучше любых радаров. И все же лучше убедиться. Он действительно только сегодня пришел или уже несколько недель живет в одном из домиков?
Он застал Тома на улице. О чем это говорит?
Постучался, когда все были дома. А это что значит?
Мэлори быстро доходит до восьмого домика. Открывает дверь. На ней перчатки и кофта с длинным рукавом и капюшоном. Теплое белье, толстые носки.