Мелодия Джейн - стр. 16

Солнечные лучи били в окно, подсвечивая не успевший рассеяться дым. Пахло горелым тостом. На столе стояли яичница, оладьи и бутылочка с сиропом на основе подсластителя. В кофеварке булькал кофе. Это было впечатляюще.

Джейн потянулась к буфету за приборами, но Калеб преградил ей дорогу и выдвинул стул. Она села. Он достал ножи и вилки и вместе с салфетками положил на стол.

– Вы всегда готовите незнакомым людям завтраки у них дома? – поинтересовалась Джейн, наслаждаясь редкой возможностью отдаться чьим-то заботам.

Калеб положил ей на тарелку яичницу.

– Мне пришлось немало кочевать по чужим диванам, – ответил он. – В таких условиях быстро учишься отрабатывать гостеприимство.

Джейн взяла себе оладью и сбрызнула ее сиропом. Потом, дождавшись, чтобы Калеб тоже сел за стол, попробовала яичницу. Она оказалась очень вкусной. Не слишком пересушенной и не слишком влажной. И оладьи были золотисто-коричневые, в точности как она любила. Джейн давно уже толком ничего не ела, но этим утром она смела с тарелки все подчистую, а потом еще взяла добавки. Дзынькнула кофеварка, оповещая о том, что кофе готов, и Калеб поднялся, не дав Джейн даже возможности встать, и налил ей и себе по чашке ароматного напитка. Кофе они пили в молчании, украдкой бросая друг на друга взгляды и наслаждаясь покоем.

– Это был очень приятный сюрприз, – произнесла Джейн спустя несколько минут молчания. – Спасибо.

– Это самое малое, чем я мог отплатить вам за гостеприимство, мэм.

– Ох, ради всего святого, не называй меня «мэм». У меня немедленно появляется такое чувство, будто я тебе в бабушки гожусь, когда на самом деле всего лишь в матери. Зови меня просто Джейн. И на «ты».

– Ладно, просто Джейн так просто Джейн, – согласился он.

Джейн потягивала кофе и изучала Калеба поверх кружки. Она вполне понимала, что́ могла найти в нем ее дочь. Несмотря на опухоль, его лицо не утратило привлекательности, но взгляд Джейн против воли притягивал его рот. У него был волевой, слегка квадратный подбородок, синеватый от утренней щетины. И губы. Справа они были рассечены, но, за исключением этого, казались совершенно идеальными, в особенности когда изгибались в улыбке, обнажая белые зубы. А глаза? Бездонные и зеленые – да они словно омуты, способные затянуть любую женщину, стоило той утратить осторожность. Джейн напомнила себе, что осторожность терять нельзя. А еще, что к нему была неравнодушна Мелоди.

– Ты когда-нибудь снимаешь свою бейсболку? – спросила она, когда Калеб перехватил ее пристальный взгляд. – Смотри, так и облысеть недолго.

– Ну… – протянул он, – тогда она тем более мне понадобится.

– Ты не позволил мне снять ее с тебя вчера ночью.

Калеб стащил бейсболку и уставился на Джейн, свободной рукой проведя по своим густым непокорным волосам.

– Она принадлежала моему отцу, – сказал он. – Это единственное, что досталось мне от него в наследство, если не считать характера.

– А что, у тебя скверный характер? – поинтересовалась Джейн.

– Я держу его в узде.

– И каким же образом?

– С помощью музыки.

Джейн кивнула. Она понимала, что он имеет в виду. Собственные эмоции она держала в узде, решая судоку.

– И что ты будешь делать теперь? – спросила Джейн.

– Что буду делать?

– Ну да, без гитары?

– Понятия не имею. – Калеб опустил глаза и вздохнул. – Попрошу у кого-нибудь другую, пока не заработаю достаточно денег, чтобы выкупить ее. У вас… у тебя, случайно, не завалялось где-нибудь ненужной? – (Джейн покачала головой.) – Ладно, что-нибудь придумаю. Когда тебе что-то по-настоящему нужно, оно обязательно вскоре подворачивается.