Мельницы Драконов - стр. 3
Рудник был открыт еще до войны, и работали на нем, разумеется, заключенные. Потому как условия были жуткие. Постоянные перепады температур, удаленность и плохая доступность делали выработку практически нереальной. Но, тем не менее, добыча велась. Проходка штолен увеличивалась. Люди гибли? Да кого это волнует? Вождь сказал. Партия ответила. Незаменимых нет.
В одном из таких рудников погиб мой дед. Умнейший был человек. Профессор. От него осталась старая готовальня, черная, твердая и красивая. Я любила в детстве выдвигать два гвоздика расположенных по бокам, открывать и трогать расположенные на черном бархате инструменты. А еще коробка с минералами. На крышке были написаны непонятные мне буквы. Это потом я выяснила что это «Ять» отмененная за ненадобностью.
Все дети тащат домой камушки. У многих детей есть свои собственные коллекции. Потом эти коллекции выкидываются. В лучшем случае отправляются в аквариум или на украшение дорожки на даче. Моя коллекция была другой и бережно лелеемой. Я собирала камни по смыслу и названию. Мое увлечение минералогией в итоге вылилось в страсть и профессию.
Эта страсть и привела меня сейчас к заброшенному руднику, расположенному в труднодоступной местности на границе четырех государств. Кажется Китай отсюда в двадцати километрах.
Так. Но раскисать рано. С машиной разберусь позже. А сейчас надо брать рюкзак и обследовать рудник. В конце концов, приедут туристы, пограничники, да мало ли кого нелегкая принесет в эти горы. А работу к тому моменту стоит уже выполнить.
Кстати говоря, тут бывал Чингисхан. Именно он, как говорят, дал название горам. Был поражен красотой этих гор. Но, я не Чингисхан и работу за меня никто не сделает. Хотя, наверное, зря я суюсь туда одна. Глупость неимоверная.
Ведь так не должно было быть. Но что сейчас раздумывать. Мало ли что бы было. Еще вспомнить про те грибы, что во рту росли, и ты все время галлюцинируешь.
Одеваю на спину рюкзак с самым необходимым и направляюсь в сторону входа. После закрытия рудника здесь еще какое-то время велись нелегальные разработки, надо бы проверить уровень радиации. Руда может содержать примеси урана. А грамотно купировать, залить бетоном и засыпать ведь могли и забыть. Ну, по случайности. Все равно ведь всё бросали.
Я совершенно точно не полезу глубоко. В белых тапочках я видела тех, кто это поставит мне в вину. Только поверхностные измерения и неглубокие пробы. Вход частично завален и на меня дует вечной мерзлотой. На Укоке вообще жуткие ветра, но на меня дыхнул сам Снежный Король.
Кстати легендарная «Принцесса Укока» так хорошо сохранилась именно благодаря мерзлоте, которая и сберегла её. Сразу после погребение в кургане её поглотила вечная мерзлота. Насколько я помню, археологи с помощью кружек с горячей водой оттаивали её. Что только не вспоминается, почувствовав снежное дыхание.
Штольни выглядят на первый взгляд очень даже прилично. Я продвигаюсь глубже и попадаю в белое царство. Вольфрам твердый, блестящий переходный металл, серебристо-серого цвета. Я подхожу и дотрагиваюсь рукою до стены. На ум вдруг приходят нелепые сравнения с мукой. А еще мои очень короткие волосы такого цвета.
И тут это случается.
Земля содрогнулась, и я явственно почувствовала толчки. Землетрясение? Нет, это, разумеется, крайне сейсмически нестабильный район. Но …