Мельница желаний - стр. 10
Ослепший хийси кинулся в бегство. Он выплюнул наконец ребенка, клацнул зубами на Ильмо и юркнул в щель. Тощая молодка тут же подхватила дитя, прижала его к себе и отбежала подальше, к деревьям, но не ушла, а осталась там, во все глаза глядя на поединок.
Дупло, в котором спрятался хийси, начало вдруг закрываться.
– Куда, выползок змеиный?! – процедил сквозь зубы Ильмо.
В руке у него, казалось, бушевало само мировое пламя. Края дупла задымились, но продолжали сдвигаться. Проклятый хийси еще сопротивлялся. За ним стояла сила испорченного, отравленного дерева, корнями уходящего в Маналу. До дерева остался один шаг, когда дупло закрылось, оставив в морщинистой коре глубокий кривой шов. Но это было уже не важно. Ильмо поднял оберег над головой, призвал Таара и впечатал пылающую плашку в середину шва. Дерево вздрогнуло от корней до вершины, заскрипели ветви, под корой злобно зашипел замурованный хийси. На обугленной поверхности отпечатался черный круг с громовой стрелой посередине.
Ильмо завершил руну как положено, отводя от себя и своего рода гнев поверженного противника, и только тогда отступил назад, шатаясь от боли и усталости. Вытер со лба пот левой рукой – на правую, обожженную, и взглянуть было страшно.
Ель угрожающе скрипела, тряся колючими ветками. Знак Таара явно пришелся ей не по вкусу. «Испорчено дерево, – устало подумал Ильмо. – Интересно, какой колдун сглазил его? Оно теперь ни на что не годно, только сжечь, и чем быстрее, тем лучше… А все-таки я его одолел!»
Охотник, не удержавшись, от души пнул кривой ствол – и обернулся. Женщина встретила его испуганным взглядом. Все стояла, словно околдованная, прижимая к груди спасенного ребенка. Дитя так и не пошевелилось. «Малец-то ни разу даже не пискнул, – встревожился Ильмо. – Не помер бы!»
– Ты что же забрела одна в корбу? – сердито спросил он. – Или совсем умишко растеряла? Или не знаешь, что это проклятое место?
Женщина молча смотрела на спасителя. Совсем молодая девчонка; юбка поношенная, рубаха штопаная, как с чужого плеча, даже кенги[8] на ногах не кожаные, а берестяные. Рабыня, что ли? На бледном лице выпученные водянисто-голубые глаза – глупые-глупые.
– Хоть бы о мальце подумала! Дай-ка его сюда, гляну, что с ним…
– А ты устал, охотник, – хрипло сказала вдруг молодка. – Его тебе не взять!
Ильмо взглянул на нее с удивлением… и тут ему вдруг померещилось, что девчонка как-то неладно усмехнулась – как оскалилась. Он отступил на шаг и в упор уставился на молодку, левой рукой неловко нашаривая на поясе нож. Чем дольше он смотрел на нее, тем ярче под человеческим обликом проглядывало нечто другое – поросшая редким белым мехом тощая тварь в обрывках платья…
Оборотень!
Росомаха, по лицу Ильмо поняв, что он распознал ее настоящее обличье, снова оскалилась, растянула губы в злой улыбке. Не как безответная рабыня, а как охотница над добычей – попробуй, отбери!
Несколько мгновений они мерялись взглядами. Ильмо шевельнул правой рукой и заскрипел зубами от боли. Тогда он левой рукой вытащил из поясных ножен охотничий нож – добрый, заговоренный, словенской работы. Вот же угораздило встрять в свару двух хийси! Оборотень-росомаха с древесным выродком добычу не поделила, а он ей еще и помог. Небось нарочно приняла вид девчонки, чтобы заручиться помощью охотника!