Мелкие неприятности супружеской жизни (сборник) - стр. 17

Впрочем, «предсказывает» Бальзак не только модернизм и постмодернизм ХХ века, но и словесность, более близкую к его эпохе. При чтении некоторых пассажей «Мелких неприятностей» трудно отделаться от ощущения, что здесь в свернутом виде заложена будущая «Анна Каренина»: «Все женщины, должно быть, помнят об этой прескверной мелкой неприятности – последней ссоре, которая зачастую вспыхивает из-за сущего пустяка, а еще чаще – из-за непреложного факта, из-за неопровержимого доказательства. Это жестокое прощание с верой, с ребячествами любви, с самой добродетелью, пожалуй, так же прихотливо, как сама жизнь. Как и сама жизнь, оно протекает в каждой семье на свой особенный лад» (с. 658; курсив мой. – В. М.) – и в другом месте: «Адольф, подобно всем мужчинам, находит утешение в жизни общественной: он выезжает, хлопочет, занимается делами. Но для Каролины все сводится к одному: любить или не любить, быть или не быть любимой» (с. 620). Не берусь утверждать, что Толстой помнил о «Мелких неприятностях», когда сочинял свой роман, но вообще с произведениями Бальзака он был знаком хорошо, хотя отзывался о нем, как и о многих других авторах, разноречиво, в диапазоне от «чушь» до «талант огромный»[49].

Разумеется, вариативность внутри одного и того же социального или профессионального типа разрабатывали также упомянутые выше юмористические «физиологии» начала 1840-х годов. Например, в коротких главках «Физиологии женатого мужчины» (1842), сочиненной знаменитым автором популярных романов Полем де Коком, описаны разновидности супругов: ревнивый, придирчивый, чересчур заботливый, ласковый на людях, но невыносимый за закрытыми дверями и проч. Однако все эти мужья преподносятся читателю как совершенно разные, бальзаковский же Адольф, хотя и вмещает в себя множество разных мужей, одновременно, как это ни парадоксально, остается одним и тем же персонажем.

Еще одна оригинальная особенность «Мелких неприятностей» заключается в том, что эта книга «обоеполая».

Хотя в «Физиологии брака», как уже говорилось, многие страницы проникнуты сочувствием к женщине, все-таки формально книга эта с начала до конца написана с точки зрения мужчины; это руководство для мужа – как не стать рогоносцем. «Мелкие неприятности», несмотря на многие совпадения отдельных сюжетов (таких, например, как взаимоотношения мнимо больной жены с врачом или рассказ о силе женской «трещотки»), построены иначе. В начале второй части Бальзак открыто объявляет о намерении соблюсти в своей книге интересы обоих полов и сделать ее «в большей или меньшей степени гермафродитом». На этом «гермафродитизме» «Мелких неприятностей» Бальзак настаивал начиная с конца 1830-х годов, однако формы его воплощения мыслил по-разному. 3 ноября 1839 года в газете «Карикатура» перед очередным фрагментом «Неприятностей» была напечатана следующая полушутливая, полусерьезная заметка, разъясняющая намерения автора (явно с его ведома):