Мелкие боги - стр. 4
Нюмрод опустился рядом.
– Итак, Брута, – тихо произнес он, – тебе известно, что происходит с людьми, которые говорят неправду?
Брута кивнул и покраснел еще больше.
– Очень хорошо, а теперь расскажи мне про голоса.
Брута нервно мял в руках край рясы.
– Скорее, это был один голос, учитель.
– Один голос… – повторил брат Нюмрод. – И что этот голос говорил? Гм-м?
Брута замялся. Если задуматься, ничего особенного голос не сказал. Просто говорил, и все. А вот общаться с братом Нюмродом было непросто: у наставника имелась неприятная привычка прищурившись смотреть на ваши губы и постоянно повторять несколько последних сказанных вами слов.
К тому же брат Нюмрод постоянно что-то трогал – стены, мебель, людей, – как будто боялся, что вселенная пропадет, если он перестанет за нее держаться. А еще у него было такое количество нервных тиков, что им приходилось выстраиваться в длинные очереди. Хотя для человека, прожившего в Цитадели целых пятьдесят лет, брат Нюмрод был не так уж плох.
– Ну… – начал Брута.
Брат Нюмрод поднял костлявую руку. Брута увидел на ней синеватые вены.
– Надеюсь, ты знаешь, что каждый верующий может слышать голоса двух типов? – осведомился наставник.
Одна бровь у него задергалась.
– Да, учитель, брат Мурдак рассказывал нам об этом, – смиренно признал Брута.
– Рассказывал вам об этом… Да. Иногда Он со свойственной Ему безграничной мудростью Господа выбирает человека и разговаривает с ним. Позднее этот человек становится пророком, – кивнул Нюмрод. – Хотелось бы надеяться, что ты в пророки не метишь. Гм-м?
– Нет, учитель.
– Нет, учитель… Но есть и другие голоса, – продолжал брат Нюмрод с некоторой дрожью. – Обманчивые, льстивые, убедительные… Голоса, которые вечно пытаются застать нас врасплох.
Брута несколько успокоился. Эта тема была более привычной.
О голосах такого типа знали все послушники. Правда, обычно эти голоса нашептывали о достаточно незатейливых вещах – например, об общей привлекательности ночных манипуляций и крайней соблазнительности девичьих тел. Но голоса, которые обычно слышал брат Нюмрод, представляли собой настоящую ораторию. Некоторые послушники посмелее любили вызывать брата Нюмрода на откровенный разговор о голосах, называя эти беседы крайне познавательными. Когда брат Нюмрод особенно распалялся, в уголках его рта появлялись беловатые капли слюны.
Брута стал внимательно слушать.
Брат Нюмрод был наставником, но не самым главным. Он всего-навсего приглядывал за небольшой группой послушников, в которую входил Брута. А были и другие наставники. Возможно, кто-нибудь в Цитадели знал, сколько наставников всего. Должен же быть человек, в обязанности которого входит знать все-превсе.
Цитадель занимала центр города Ком, расположившегося между пустынями Клатча и равниноджунглями Очудноземья. Она протянулась на многие мили, ее храмы, церкви, школы, опочивальни, сады и башни наползали друг на друга и вырастали друг из друга так, словно миллиарды трудоголиков-муравьев пытались одновременно построить бесчисленное множество муравейников.
На рассвете от дверей центрального храма ослепительным огнем отражалось солнце. Двери высотой в сто футов были выкованы из бронзы, и на них золотыми буквами в оправе из свинца были нанесены Заповеди. Всего Заповедей насчитывалось уже пятьсот двенадцать, и грядущий пророк, несомненно, должен был внести свою лепту.