Мехлис. Тень вождя - стр. 48

Репрессии не обошли стороной и редакционный коллектив «Правды». Подлинно золотыми становятся любые свидетельства, дошедшие из тех мрачных лет, особенно если принадлежат людям с острым писательским взором, к каковым, несомненно, относился Михаил Кольцов, тогда – член редколлегии «Правды». Он, очень скоро и сам репрессированный, указывал на прямую причастность Мехлиса к расправам над журналистами. «На днях я зашел к Мехлису, застал его за чтением какой-то толстой тетради, – рассказывал Кольцов брату, художнику Б. Ефимову. – Это были показания недавно арестованного редактора “Известий” Таля. “Прости, Миша, – сказал он мне со своей улыбочкой, – не имею права, сам понимаешь, дать тебе прочесть. Но посмотри, если хочешь, его (то есть Сталина. Выделено Ефимовым. – Ю.Р.) резолюцию”. Я посмотрел. Красным карандашом было написано: “Товарищам Ежову и Мехлису. Прочесть совместно и арестовать всех упомянутых здесь мерзавцев. И.С.”»[48].

В своих догадках, что Сталин и его окружение взаимно питали друг друга подозрениями, Кольцов был недалек от истины. Можно согласиться с предположением Бориса Ефимова: не исключено, что, скорее всего, Мехлис и посеял в уме Сталина недоверие к «дону Мигелю» (под таким именем Кольцов был в Испании, откуда вернулся незадолго до ареста).

Вопреки обыденному представлению, сталинская политика вовсе не была последовательной, а в зависимости от ситуации шарахалась из стороны в сторону, да так, что руководителю «Правды» не всегда удавалось своевременно уловить очередной поворот.

Иногда проколы случались по мелочам. 30 марта 1931 года Центральным комитетом ему, как и другим членам редколлегии Савельеву и Попову, был объявлен выговор в связи с тем, что «Правда» не отреагировала должным образом на юбилей А.М. Горького. Еще два выговора последовали от имени Политбюро «за непомещение в “Правде” статьи в связи с открытием сессии ВЦИК» и за недооценку хода весеннего сева. Позднее по личной просьбе наказанного они были сняты.

Но случались проколы и посущественнее. Так, освещая процессы коллективизации, 19 апреля 1931 года «Правда» опубликовала заметку «Контрреволюционная вылазка кулаков», в которой сообщалось, что выездная сессия Московского областного суда в г. Ефремове рассмотрела дело по обвинению 16 кулаков и подкулачников «в контрреволюционных действиях против советской власти». Автор с удовлетворением сообщал, что пятеро подсудимых были приговорены к расстрелу.

Увидев в факте такого приговора нарушение установленного порядка, в соответствии с которым приговоры по политическим делам с высшей мерой наказания могут выноситься только с санкции ЦК, Политбюро уже на следующий день приняло специальное постановление. Вынесение указанного приговора было признано «грубо-ошибочным», а «помещение в “Правде” заметки об этом приговоре недопустимым». Верховный суд РСФСР обязывался решение Мособлсуда отменить и дело рассмотреть вновь, а газета – опубликовать результаты этого рассмотрения. Что и было в точности и без каких-либо проволочек исполнено.

Разрушительные последствия коллективизации, выразившиеся в существенном снижении производства товарного хлеба, усиленное его изъятие из деревни буквально «под метелку», нормированное распределение продовольствия в городах привели к голоду. Не получавшие поддержки со стороны государства люди стали в массовом порядке расхищать сельхозпродукты как непосредственно с полей и полевых станов, так и при транспортировке. Власть повела борьбу с ними «драконовскими» (определение самого Сталина) методами.