Мегрэ и порядочные люди - стр. 3

– А зять?

– Он пришел незадолго до вас.

– Что он говорит?

– Его с трудом разыскали. В конце концов, нашли в больнице, куда он решил зайти – взглянуть на ребенка, больного, если не ошибаюсь, энцефалитом…

– Где он сейчас?

– Там… – Сент-Юбер указал на одну из дверей, откуда доносился шепот. – Судя по тому, что я сумел узнать, ограбления не было и не обнаружено никаких следов взлома… У Жосленов нет врагов, как они полагают… Это порядочные люди, они вели подобающий образ жизни…

В дверь постучали. Пришел Ламаль, молодой судебный медик. Он пожал руки всем присутствующим, потом поставил на комод свой чемоданчик и открыл его.

– Мне позвонили из прокуратуры, – сказал он. – Сейчас приедет заместитель прокурора.

– Я хотел бы задать несколько вопросов дочери, – прошептал Мегрэ, несколько раз оглядев комнату.

Он понимал ощущения Сент-Юбера. Обстановка здесь была не просто элегантной и комфортабельной, все здесь дышало покоем, налаженной семейной жизнью. В гостиной не было показной роскоши: в этой обстановке приятно существовать. Казалось, каждый предмет здесь имел свое назначение и свою историю.

Например, в огромном кресле из рыжеватой кожи, вероятно, по вечерам любил сидеть Рене Жослен, а на другом конце комнаты, в поле его зрения, находился телевизор.

На этом рояле много лет подряд играла маленькая девочка, портрет которой висел на стене, а возле другого кресла, не такого глубокого, как у хозяина дома, стоял красивый рабочий столик в стиле Людовика XV.

– Позвать ее?

– Я предпочел бы поговорить с ней в другой комнате.

Сент-Юбер постучал в какую-то дверь, на минуту исчез, а потом вернулся. По дороге Мегрэ заглянул в спальню – там на кровати лежала женщина, над которой склонился врач.

Другая женщина, помоложе, вышла к комиссару и спросила шепотом:

– Вы не возражаете, если мы пройдем в мою бывшую комнату?

Комната девушки, с сувенирами, безделушками, фотографиями, словно, уже будучи замужней женщиной и приходя в родительский дом, она снова хотела вернуться в обстановку своей юности.

– Вы комиссар Мегрэ, правда?

Он кивнул.

– Пожалуйста, курите. Мой муж с утра до вечера не выпускает изо рта сигареты. Не курит он разве что у постели своих маленьких пациентов…

Она была в нарядном платье, а перед театром побывала у парикмахера. Она нервно теребила в руке носовой платок.

– Вы не хотите присесть?

– Нет. И вы тоже?

Она не могла оставаться на одном месте, ходила по комнате, не зная, на чем остановить взгляд.

– Не знаю, можете ли вы представить себе, что все это значит для нас… В газетах, по радио каждый день говорят о преступлениях, но трудно представить, что такое может случиться с вами… Бедный папа!

– Вы были близки с отцом?

– Он был удивительно добрый человек… Я значила для него все на свете… Единственный ребенок… Месье Мегрэ, вы непременно должны понять, что произошло, и объяснить нам… У меня не выходит из головы, что это чудовищная ошибка…

– Вы думаете, убийца мог, например, ошибиться этажом?

Она посмотрела на него как человек, которому бросают якорь спасения, но тут же покачала головой:

– Это невозможно… Замок не взломан… Значит, отец сам открыл дверь…

– Лапуэнт, можешь войти! – позвал Мегрэ.

Мегрэ представил его, и тот покраснел от неловкости, очутившись в девичьей комнате.

– Позвольте задать вам несколько вопросов. Кому именно, вам или матери, пришла в голову мысль этим вечером пойти в театр?