Меган. Принцесса из Голливуда - стр. 15

Том же не только уделял каждую свободную минутку младшей дочери, но и старался внести порядок в домашнее устройство, чтобы всячески защитить свой Цветочек. Раньше он всегда говорил сыну, что если они с друзьями захотят курить травку, то делать это надо исключительно в доме, но с появлением ребенка правила поменялись. Том-младший рассказывал, как они курили косячок с друзьями в гостиной, когда Меган заплакала в детской. Отец громко объявил, что поднимется и сменит ей подгузник. Чуть позже он появился в гостиной, держа в руках полный памперс. Он присел к ребятам на диван, достал ложку и стал есть его содержимое. Друзья с отвращением сбежали из дома. Позже он, конечно, признался, что подменил подгузник и положил туда шоколадный пудинг. Так он решил раз и навсегда отбить охоту курить в их доме, и, надо сказать, ему это удалось.

Но дом по-прежнему был крайне далек от дисциплины. Их дом все еще оставался центром тусовок, приходили друзья Дории, играла музыка, проходили занятия йогой, жарили шашлыки. Внешне казалось, что в доме живет одна большая счастливая семья. Мать Дории Жанетт сидела с малышкой Меган. Даже Том-младший вносил свою лепту, давая передышку Тому и Дории. По большей части Том с Дорией казались счастливыми, но позже начались ссоры. Том любил Меган ничуть не меньше своей работы, он оставался трудоголиком и не видел ничего страшного в том, чтобы работать на съемочной площадке по восемьдесят-девяносто часов кряду. По его мнению, он все это делал ради Меган – своего сокровища. После двух номинаций он с коллегами по «Главному госпиталю» наконец в 1982 году получил «Дневную премию “Эмми”» за «выдающиеся достижения в первоклассном дизайне».

Но за все приходится платить. Дория на такое не подписывалась – воспитывать чужих детей, растить своего ребенка, бросить карьеру и вести хозяйство в большом доме. Они в белом районе, где темнокожую Дорию часто принимали за няню белокожей Меган. Часто ее спрашивали, где живет мама ребенка, отчего ей приходилось испытывать сильное унижение.

Казалось, Том был больше женат на работе, чем на Дории. Со временем она стала испытывать те же чувства, что и его первая жена Розлин. Постепенно ругань и драки стали скорее нормой, чем исключением, а Том-младший и Ивон все чаще слышали такие знакомые звуки распадающихся отношений. По словам друзей, постоянные придирки Тома утомили Дорию. Однажды ее терпение лопнуло, и в один прекрасный день она вернулась домой к матери. Как заметил друг семьи: «Дория не ковер, о который можно вытирать ноги. Она за себя вступалась, яростно защищала себя и свою дочь. Ее всегда отличал ясный ум. Я доверяю ее решению».

Семья распалась, когда Цветочку было всего два года, но они не разводились еще пять лет. Том встречался с дочерью по выходным и возвращал ее матери в воскресенье вечером. Потом, как Меган рассказывала писателю Сэму Кашнеру, все трое сидели, обедали и смотрели по телевизору викторину «Рискуй!». «Мы были так близки», – вспоминает она. Похоже, память пытается зафиксировать приятные моменты из детства и отбросить подальше воспоминания о разрыве родителей. Другие не были столь оптимистичны, указывая на растерянность, если не на горечь Тома от того, что Дория дала их браку так мало времени, чтобы доказать свое право на существование. К тому времени Меган была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, что иногда разводятся даже идеальные пары.