Медвежья услада - стр. 27

– Девушка, – сухо и мрачно поправил кто-то, и я бросила быстрый взгляд в сторону говорившего, отметив смуглую кожу и черные глаза.

Это все, что можно было рассмотреть за защитной теплой одеждой, которой на каждом из пяти мужчин было достаточно.

– А чего такая дерзкая-то? – снова заговорил первый, двинувшись ко мне нагло и вальяжно, закинув на плечо ружье с прицелом. – Начальница, что ли?

– Ты и есть тот самый Заводила?

Мужчина оказался рослым. Я бы даже сказала мощным. В меховой шапке и тяжелых унтах. А еще с мерзким похотливым взглядом и отвратительной улыбкой, в которой он скривил губы, выдохнув:

– Ого! Оказывается, я уже знаменит.

– От тебя несет кровью десятков безвинно убитых животных! – почти прорычала я, уже и не пытаясь скрыть своих побуждений и искренней ненависти к этому человеку, видя, как он тут же перестал улыбаться и теперь смотрел тяжело, но высокомерно. Полностью уверенный в своей безнаказанности.

И зря!

– Из Грин Пис, что ли, выпала? – хамски хохотнул он. – Знал я таких баб. Все ведьмы без головы. Думаете, что ваши вопли сильнее моих денег?

– Я ничего не думаю. Скажу только одно – на наших землях твои кровавые похождения закончатся, не успев начаться!

Мужчины рассмеялись, а я скрипнула зубами, внутри себя взмолившись, чтобы охотники-инуиты скорее добрались до меня и показали место этому уроду!

– Вы посмотрите, какая наглая! – хмыкнул снова он, подходя ближе и нависая надо мной, чтобы теперь рассматривать мое лицо без стеснения, под мерзкий хохот своих дружков. Не смеялся лишь один. Тот, что был смуглым и черноглазым. – Люблю таких дерзких! Может, поближе познакомимся, а?

Я оттолкнула руку, которой он потянулся ко мне, с омерзением, и тут же направила свой револьвер прямо в его грудь.

Все это время медведь за спиной мужчин не уходил и на свою беду решил посмотреть, что здесь происходит, двинувшись ближе к нам.

Черт!

Понимая, что он не остановится и подойдет максимально близко, я снова вскинула оружие и выстрелила вверх, на что мужчины разразились ругательствами, а медведь издал рев.

Но не остановился.

– Твою мать! Стреляй! Он уже близко! – один из мужчин определенно струхнул и тут же направил ружье на медленно, но уверенно шагающего медведя, который не собирался уходить и шел целенаправленно к нам, а я кинулась вперед, пытаясь вырвать ружье с воплем:

– Не смей его трогать!

– Уйди с дороги, полоумная! Он и тебя разорвет, когда доберется! – попытался отбросить меня в сторону мужчина, только я вцепилась мертвой хваткой и пусть болталась, но его ружье не отпускала.

– Мужики, валите его!

– Не трогайте!

– Уйди, дура! Не хочешь жить, так топай к нему!

– Вы все будете прокляты! – зашипела я, отчего-то решив, что прожженных кровью и убийствами мужчин можно зацепить подобными словами.

– Да замолчи ты уже! – я не знала, кто на меня замахнулся в попытках избавиться, и даже была готова принять этот удар, но чего не ожидала, так это того, что черноглазый мужчина вдруг оттолкнет от меня обидчика и рывком выдернет оружие у того, кто был готов стрелять.

– Рехнулся, Самир?! Эта чертова зверюга нас всех порвет!

– Пусть девушка скажет.

Мужчина говорил спокойно, но твердо.

В нем чувствовалась сила и уверенность.

Не было надменности, суеты или этой хамоватой насмешки, которая отталкивала так яростно, и заставляла ненавидеть их еще сильнее.