Медведь по кличке Заплатка - стр. 21

Люська, которая с превеликим интересом наблюдала за происходящим, быстро повернулась и тоже скрылась среди деревьев.

Палач с Варёным долго не решались покинуть своё убежище. Так долго, что можно было подумать: клетка для енотов пришлась им по нраву, и они собирались в ней поселиться постоянно, а не временно, как казалось им вначале. На самом деле всё объяснялось довольно просто: не имея привычки кому-либо доверять, Палач с Варёным подозревали, что медведь не совсем ушёл, а просто сделал вид, что ушёл, а сам только и дожидается, когда они потеряют бдительность и выйдут на свободу. Тут-то он их тёпленьких и сцапает.

– Слышь, Палач, – подал жалобный голос Варёный, – может быть, он уже свалил?

– Пойди, проверь, – посоветовал Палач, который страха натерпелся больше него и снова рисковать собой зря не собирался.

Варёный какое-то время помолчал, потом задумчиво произнёс:

– Может быть, нам это… поговорить с ним?

Более несусветной глупости даже Палачу не приходилось слышать. Но ему, похоже, своя жизнь тоже была не безразлична, и он не стал над этим надсмехаться:

– Поговори.

– Эй! – набравшись храбрости, и вправду окликнул медведя Варёный. – Ты здесь?

Находясь в неестественных позах, которым мог позавидовать и настоящий йог, Палач с Варёным напряжённо прислушались к лесным звукам: жизнерадостно пели птицы, в верхушках сосен слабо шумел ветерок, где-то неподалёку беззаботно свистела иволга:

– Фтиу-лиу! Фтиу-лиу!

– Э-эй! – опять подал голос Варёный.

Прошло несколько долгих минут, но медведь так и не отозвался. По всему видно, он, действительно, решил убраться восвояси, не дожидаясь, когда его опять поймают и посадят на привязь, на утеху собакам.

– Ушёл! – весело определил Варёный. – Точно, говорю, ушёл! И правильно сделал, нечего ему тут торчать. Наверное, решил ягодами полакомиться, и пошёл их разыскивать! Ягоды ведь вкуснее, чем мы, точно? И питательнее они намного! – безумолчно болтал он, выбираясь следом за Палачом из ненавистной клетки на простор.

Откровенно признаться, сидеть в клетке было хорошо в самом начале, когда своевременно успели спрятаться от разъярённого медведя. Понятное дело, что тогда некогда было думать об удобствах, а думали только об одном, – как бы жизнь свою драгоценную спасти.

В этот момент из леса вышли два тощих молодых волка. По одному болезненному виду легко можно было определить их принадлежность к бывшим узникам притравочной станции.

Неожиданно увидев старых знакомых, Палач с Варёным, на какую-то долю секунды замерли, будто наткнулись на непреодолимую преграду, а потом задом спешно заползли обратно в клетку. Там они снова вцепились в прутья и замерли, боясь пошевелиться, сторожа каждое движение серых хищников. Вот уж, несомненно, кто был любителем мясного, которое не всегда им доставалась по причинам, известным лишь Палачу и Варёному.

Волки по всему видно располагали свободным временем в достаточном количестве, и уходить без добычи ни в коем случае не собирались. Они сели против клетки и замерли, как египетские изваяния, не сводя голодных мерцающих глаз с потенциальных жертв. Из пасти отощавших волков обильно стекала слюна, будто на самом деле это были никакие не волки, а самые настоящие оборотни.

– Палач, – плачущим голосом произнёс Варёный, – нутром чувствую, – это конец. Ты уж не таи не меня обиду, если я когда-нибудь на тебя наехал? Ничего личного, просто у меня трудное детство было.