Медосмотр. Строгий доктор - стр. 6
Встаю с кресла и слушаю биение сердца: тук-тук… тук-тук… тук-тук…
Опять бьется так, будто я пробежала стометровку.
Черт! Мне страшно!
Я согласилась на проктолога, потому что часто это представляла. Но испытать на деле?
Может, лучше быстренько убежать?
6. Глава 6. Кабинет проктолога
Замираю в нерешительности и вижу, как Артем проходит в кабинет проктолога.
Кушетка, похожее на гинекологическое кресло и еще пара столов — видимо, для коленно-локтевой.
Он гремит металлическими предметами. Присматриваюсь — все, как на картинках:
аноскоп — небольшое анальное зеркало, похожее на гинекологическое. Только вводят его в попу и внутри раскручивают через сильную распирающую боль.
Ректоскоп — а это уже страшнее. Длинная металлическая трубка, которую вводят глубоко в зад. Или неглубоко — сколько выдержит пациент, пока не начнет орать от боли.
И я на это подписалась сама.
Надо сбежать. Просто сказать ему, что — стоп, хватит, я испугалась. Сказать, что не готова именно сейчас. Пообещать — “может быть потом…”
Только я собралась сказать, что не пойду на осмотр попки, что я пока не решилась, что надо время на подумать... Что не готова пока.
Артем точно как врач подошел ко мне, повелительно взял меня за запястье, сжал крепко руку и повел в тот самый кабинет.
***
Он смотрит на меня по-врачебному строго и вместе с тем по-мужски брутально. Его темные глаза поедают меня огнем и… Я бы согласилась с ним на секс, может, даже на горячий, по-животному страстный, но…
Проктолог, анальное проникновение, расширение… Все это дикая боль и самое главное — это унижение. Подчинение, к которому я была готова, когда сюда шла.
Но что-то внутри задрожало, затряслось, словно натянутая гитарная струна и выдает вялое дзинь-дзинь, дрожащее от страха.
Мне люто страшно. Я не хочу… Не хочу… И я говорю ему вслух, прошу обратить на меня внимание, услышать, наконец, меня:
— Я передумала! Я…
Слово “банка” пока умалчиваю. Может, с Артемом выйдет нормально поговорить? Может, он предложит альтернативу попроще.
Но он, видно, не слушает женских капризов, говорит строго, тебовательно:
— Открой рот.
Послушно открываю, какая-то странная привычка — если человек в белом халате — его слушаться. Беспрекословно, раболепно выполнять все его приказы, даже если не понимаешь они зачем.
В его руках длинный кляп в виде черного пениса. Он целится им в горло, берет мою голову за затылок одной рукой, а другой…
— Ммм… Пожалуйста… Нет…
Верчусь как могу, я не хочу, я не буду, я…
— Прошу… — вырываюсь, как могу отшатываюсь, я не хочу брать в рот пластиковый член. Он касается моих губ такой противно холодный, пластиковый, гладкий и я морщусь.
Артем это видит. Наверное, это сыграло главную роль.
— Твой ротик не для разговоров и уж точно — не для пожеланий. Ты пришла на прием к доктору. Хочешь не хочешь — терпи. А если нет — то рот будет заткнут кляпом. И врач будет работать спокойно.
Он прожигает меня взглядом, наказывает одним только дыханием. Я ощущаю его бурлящее недовольство, его негодование новенькой непослушной рабыней.
Другой бы давно начал пороть. По крайней мере так показывают в фильмах, как там на деле — не знаю. Но Артем — он приказывает, заводит, подчиняет и просто так не порет уж точно. По крайней мере пока.
Он все еще держит меня за затылок, моя голова запрокинутая, снизу вверх смотрю ему в глаза. От тусклого света лампочки и от неудобного положения на глаза набегают слезы. Моргаю, слезинки горячо текут по щекам. Но он лишь крепче сжимает мои волосы в тугой хвост, оттягивает голову назад, наклоняется ко мне: