Медный всадник - стр. 44
– Нет. Сорвать.
– И что?
– Выбросить.
– Весь подарок или только бумагу?
– Только бумагу, – медленно ответил он.
– Если так, зачем было заворачивать?
– Ты посмотришь, что там? – не выдержал Александр.
Татьяна нетерпеливо сорвала бумагу. Внутри оказались книги: увесистый сборник Пушкина под названием «“Медный всадник” и другие поэмы» и два томика поменьше: один – автора, о котором она никогда не слышала, Джона Стюарта Милля, «On Liberty»[3], на английском, другой – англо-русский словарь.
– Англо-русский? – усмехнулась Татьяна. – Вряд ли он мне поможет. Я не говорю по-английски. Это твой? Еще из дома?
– Да. И без него ты не сможешь читать Милля.
– Огромное тебе спасибо за все.
– «Медный всадник» принадлежал моей матери. Она отдала мне его за несколько недель до того, как за ней пришли.
Татьяна не знала, что ответить.
– Я люблю Пушкина, – прошептала она наконец. – Ты знаешь, что написал о нем поэт Майков?
Александр покачал головой.
Завороженная его глазами, Татьяна пыталась припомнить строчки.
– Он сказал… постой-ка…
Нездешними мне кажутся их звуки… как бы влиясь в его бессмертный стих… Земное все – восторги, страсти, муки – в небесное преобразилось в них!
– «Земное все – восторги, страсти, муки – в небесное преобразилось в них», – повторил Александр.
Татьяна всмотрелась вдаль. Где этот трамвай?
– А ты сам читал когда-нибудь Пушкина? – спросила она едва слышно.
– Сам я читал Пушкина, – кивнул он, отбирая у нее бумагу и отшвыривая в сторону. – «Медный всадник» – моя любимая поэма.
– Моя тоже! – выпалила Татьяна, изумленно уставясь на него. – «Была ужасная пора, об ней свежо воспоминанье… Об ней, друзья мои, для вас начну свое повествованье. Печален будет мой рассказ».
– Татьяна, ты знаешь наизусть всю поэму? Как истинно русская девушка!
– Я и есть истинно русская девушка.
Подкатил трамвай.
Они вышли у Русского музея.
– Хочешь немного пройтись? – спросил Александр.
Татьяна не могла сказать «нет», даже если бы очень хотела. Даже если бы хотела.
Они направились к Марсову полю.
– Ты вообще на службе или нет? Услал Дмитрия в Карелию, а сам ничего не делаешь?
– А сам остался, – ухмыльнулся Александр. – Набираю и обучаю ополченцев, с семи утра до шести вечера. Да еще дежурю с десяти до полуночи.
Он осекся. Татьяна поняла: именно в эти часы Даша, должно быть, приходила к нему.
– Поэтому у меня есть немного свободного времени, – быстро докончил Александр. – Правда, думаю, долго это не продлится. Но и на фронт меня не заберут. Я служу в Ленинградском гарнизоне и обязан оборонять город. Тут мой пост. Когда на фронте не будет хватать солдат, пошлют и меня.
Но тогда ей не будет хватать его!
– Куда мы идем?
– В Летний сад. Но подожди…
Александр остановился недалеко от казарм. На другой стороне улицы, вдоль Марсова поля, тянулись скамьи.
– Посиди, а я пойду раздобуду что-нибудь на ужин.
– Ужин?
– Да, в честь твоего дня рождения. Именинный ужин. Хлеб с мясом, а может, и икра. Как все истинно русские девушки, ты ведь любишь икру, верно?
– М-м-м, – протянула она, – а как насчет спичек? – Татьяна боялась заходить слишком далеко: что, если он обидится? – Вдруг мне понадобятся спички?
– Тогда что-нибудь придумаем, – пообещал Александр. – Подожди на скамейке, я сейчас вернусь.
Она перешла улицу и с блаженным вздохом опустилась на скамью. Но тут же встрепенулась, пригладила волосы, сунула руку в парусиновую сумку и нежно погладила подаренные книги. Голова сладко закружилась…