Медный всадник - стр. 28
– Я провожу тебя, – объявила Даша, взяв Александра за руку.
Дмитрий подошел к Татьяне и спросил, не может ли он еще раз прийти в гости. Наверное, она сказала «да» или кивнула. Трудно понять, ведь она почти его не слышала.
Александр наконец поднял на нее глаза:
– Рад был познакомиться, Татьяна.
Татьяна, кажется, что-то ответила. А может, и нет.
Все трое ушли, а Татьяна еще долго стояла на кухне. Пока не появилась мать и не сказала:
– Офицер забыл фуражку.
Татьяна взяла у нее фуражку, но, прежде чем успела шагнуть в коридор, вернулся Александр – один.
– Фуражку забыл, – пояснил он.
Татьяна молча, не глядя на него, протянула ему фуражку.
Их пальцы на мгновение встретились. Татьяна вдруг вскинула голову и грустно на него посмотрела. Что делают взрослые в таком случае? Ей хотелось плакать. Но она умудрилась сглотнуть колючий комок и удержаться от слез.
– Прости, – сказал Александр так тихо, что Татьяна не была уверена, правильно ли его расслышала. Он повернулся и вышел.
– Что это ты вытворяешь? – нахмурилась мать.
– Ах, мама, будь благодарна, что мне удалось хотя бы что-то достать! – огрызнулась Татьяна и, вспомнив, что хотела есть, намазала маслом кусочек хлеба, рассеянно откусила и выбросила остальное.
Идти было некуда. Везде люди. Как бы она хотела забиться в крохотную каморку, где могла бы остаться одна и без помех открыть дневник!
У Татьяны не было своей каморки и, следовательно, дневника тоже. Насколько она поняла из прочитанного, в дневниках содержались очень личные мысли, которые не должны попадаться на глаза посторонним. Но ей приходилось держать свои сокровенные мысли при себе. Не станешь же ты делиться ими с той, кто делит с тобой постель, даже если это твоя родная сестра! Лев Толстой, один из ее любимых писателей, всю свою жизнь, с самого детства, вел дневники. Но они предназначались специально для того, чтобы их читали тысячи людей. Подобные дневники Татьяне ни к чему. Она хотела вести такой, в котором могла бы сто раз подряд написать имя Александра, и чтобы никто, кроме нее, не имел права его прочитать. Хотела бы иметь комнату, в которой могла произносить его имя вслух, с утра до вечера, и чтобы никто, кроме нее, не имел права его услышать.
Александр.
Она понуро побрела в комнату, села рядом с матерью и сжевала печенье.
Родители говорили о деньгах, которые Даша так и не смогла снять со счета в закрывшейся до времени сберкассе. Немного потолковали об эвакуации, но ни словом не упомянули о Паше, да и как можно… А Татьяна ни словом не упомянула об Александре, да и как можно…
Отец нахваливал Дмитрия, очевидно, считая его прекрасным молодым человеком. Татьяна молча слушала, стараясь собраться с силами. Вернувшаяся Даша поманила сестру в спальню. Та послушно поднялась.
Закрыв за собой дверь, Даша возбужденно выпалила:
– Ну, что ты думаешь?
– О чем? – устало пробормотала Татьяна.
– О нем, конечно! Что ты думаешь о нем?
– Симпатичный.
– Симпатичный? И это все? Брось! Уж лучше признайся, что не встречала мужчины красивее.
Татьяна растянула губы в улыбке.
– Ну что, я была права? Верно?
– Права, права, – кивнула она.
– Просто невероятно, что вы с ним встретились вот так в автобусе!
– Невероятно, – эхом отозвалась Татьяна, вставая и пытаясь шагнуть к двери.
Но Даша загораживала дорогу, нетерпеливо приплясывая на месте, бессознательно бросая вызов Татьяне, которой сейчас было не до ссор. Даже на перепалку не находилось сил. Поэтому она ничего не ответила. Впрочем, как всегда. Даша на семь лет старше. Умнее. Красивее. Привлекательнее. И всегда побеждает.