Медная чайка - стр. 27
Гвен прямо смешно было слушать новеньких девочек, которые боялись Ястребов как огня и считали, что те видят тебя насквозь и уничтожат на месте за одну только мысль о непослушании. Вообще-то Ястребы оказались теми еще лопухами – считали своих подопечных тупицами и оттого даже не заподозрили в хитрости.
Целый год Гвен купалась в успехе и щедро пополняла запасы. Ее уважали, ею восхищались, она была полезной – словом, была самой настоящей золотой волшебницей, только еще лучше, потому что ухитрялась творить магию, вообще на нее не тратясь.
Но год спустя соседки по дому начали повторяться, а новые девочки, которые поступали снаружи, только панику сеяли. В отличие от старожилов, они еще до Селения много слышали про непобедимых холодных Ястребов, – оказалось, те продолжали захватывать золотые земли, держа в ужасе всех местных жителей.
Потом в Селение начали переводить тех самых младенцев, успевших вырасти в мрачных малышек. И все уже успели понять, что выбраться отсюда будет непросто. Первые надежды исчезли, мечты уже не радовали, будущее с каждым проведенным здесь днем отодвигалось все дальше. Одинаковые дни, никаких новостей, погода, которая из-за какой-то ястребиной магии никогда не менялась, безвкусная еда, угрюмые лица смотрителей, многочасовая работа за прялкой – ничто из этого аниму не питало, и девочки слабели. Гвен не сдавалась, выдумывала сказки с запутанным сюжетом, каждый раз прерывая рассказ на самом интересном месте, чтобы слушательницам было чего ждать. Насочиняла шуток про Ястребов и их порядки. Освоила трюк с исчезающими предметами, которым с ней поделилась одна из старших девчонок, прежде чем ее забрали туда, куда забирали подросших детей.
Радовались ее историям теперь меньше, а некоторые еще и благодарить перестали, чтобы поберечь аниму, но Гвен все равно собирала за вечер хотя бы несколько крупинок и бережно прятала в своем сердце – ради чайки, которая ждала ее дома, и ради мамы, лицо которой постепенно начинала забывать.
Через пару лет кропотливого труда Гвен была богаче всех в Селении, но устала так, что еле таскала ноги. Иногда она, проснувшись, не могла даже вспомнить, зачем ей все это нужно, зачем во время работы, пока остальные сонно крутят колесо своих прялок, ей одновременно надо сочинять новые шутки и истории. Время начало ее побеждать, иногда она еще ухитрялась насмешить подруг до слез, но все чаще рушилась и засыпала, едва дойдя до матраса.
В следующий раз она очнулась от рутины, когда Ястребы вызвали к себе ее и несколько других девочек. Смотритель, которая умела говорить на их языке, объяснила, что им уже одиннадцать лет, а значит, пора отправляться в игровое Селение.
– Это важная работа, – сказала Смотритель, строго поглядывая на них. Гвен так ни разу и не видела без маски ни одну из работниц Селения. – Выполняйте ее эффективно.
И с этим теплым напутствием их отвели к неприметной дверке в стене, огораживающей Селение. У Гвен бешено заколотилось сердце. Что, если за дверью будет просто лес и Смотритель скажет: «Вы что, правда купились на то, что бывают игровые Селения? Ха! Отправляйтесь-ка домой, вам пора».
Но за дверью оказались все те же одинаковые дома, тусклый серый свет и ни одного дерева. Только здесь было еще холоднее, а вместо огромного помещения, где они пряли, располагалось просторное круглое строение, которое Смотритель, прежде чем захлопнуть дверь, гордо назвала игровой ареной. На этой стороне их встретила другая Смотритель и развела по домам, которые ничем не отличались от тех, что они покинули.