Размер шрифта
-
+

Медленный яд - стр. 5

Я встаю, потирая лицо, и останавливаюсь напротив зеркала в пол, вглядываясь в собственные глаза.

Красная сетка полопавшихся сосудов сильнее выделяет радужку, делая ее неуместно яркой. Я беру красную помаду и рисую на зеркале губы, сложенные в грустную улыбку, и обвожу глаза. Такой я себя чувствую — раненой.

Нужно брать себя в руки, ехать на дачу, разбирать вещи.

Я откладываю это уже столько времени, что если не решусь сейчас — позже и вовсе не переступлю через себя.

Завожу машину, щурясь от яркого солнца. Темные очки остаются на тумбочке в коридоре, но возвращаться — плохая примета.

Верю ли я в них? В плохие — да.

Ароматизатор в автомобиле пахнет духами мужа. Я забываюсь на каждой остановке, когда вдыхаю знакомый запах. Не выдерживая, открываю окна, впуская раскаленный воздух, пропитанный городским смогом. В носу свербит, и я не понимаю — непрошенные слезы или горячий ветер тому причина.

Срываю шнурок с зеркала заднего вида и выкидываю баночку с духами в окно. Легче не становится.

По трассе еду на максимально разрешенной, держась за руль, как за спасательный круг. Кирилл всегда просил не гнать, — я сама не замечала, как все время куда-то спешила. А сейчас спешить некуда, но только скорость отвлекает от мыслей, высверливающих монотонно мозг.

На сидении вибрирует сотовый, я нажимаю на кнопку руля, отвечая по громкой связи.

— Сашенька, здравствуй, дочка.

Мамин голос, вкрадчиво-спокойный, заставляет снова чувствовать себя маленькой девочкой. Не просто маленькой — провинившейся в чем-то. У меня всегда такое ощущение, когда я разговариваю с ней.  Я притормаживаю, включая аварийку, не доверяя в этот момент себе.

— Привет, мам.

— Приедешь к нам на чай? Я испекла пирог, как ты любишь.

Пытаюсь улыбнуться сквозь потоки текущих слез, но это чертовски тяжело. Я хочу, чтобы меня жалели и, в тоже время, не могу общаться ни с кем. Кирилл отлично справлялся с этой ролью, заменяя мне долгие годы и отца, и мать, а сейчас я ощущаю себя снова одинокой. При живых родителях и сестре.

— Лиза будет?

Мама молчит, и я представляю, как она в этот момент поджимает губы.

— Нет.

— Я приеду часа через два.

Она сбрасывает, не произнеся более ни звука, а я еще долго вытираю лицо, отвлекаясь на мысль о сестре, с которой мы не общаемся последние годы — с тех пор, как я вышла замуж. Лиза старше меня на пять лет, но пропасть между нами исчисляется не годами, а километрами, и у я не испытываю ни малейшего желания сокращать это расстояние. Она тоже.

«Обо всем, Саша, мы будем жалеть после»

Да, Кирилл, и мое время почти наступило.

Поселок, в котором находится дача, считается элитным. Закрытая территория, большие дома, напоминающие замки, а не загородные домики. И наш — бревенчатый двухэтажный сруб, на втором этаже балкон, на первом — просторная веранда с окнами во всю стену.

Я вижу припаркованный «Вольво», значит, сын Кирилла здесь. Разуваясь, захожу внутрь, чувствуя под ступнями бревенчатый пол. Каждый квадратный метр сочится теплым солнечным цветом. Здесь все еще пахнет лаком и хвоей — так по-уютному и по-родному.

— Это я, — откашлявшись, словно молчала годы, предупреждаю о своем появлении.

Мне на встречу выходит Митя, в руках его охапка бумаг, из которой сыпятся на пол, разлетаясь под ноги, чеки, квитанции, счета на оплату.

Страница 5