Мёд горьких трав - стр. 6

– Дэвид… – с легкой укоризной.

– Что "Дэвид"? Я не устану благодарить Матерь за то, что родился вторым; это ты бегать от обязанностей не можешь. Хвала Небесам, от меня никто не ждет, что я буду похож на отца.

– Но ты похож на него, Дэв. Несмотря на всю твою наигранную легкомысленность, я вижу, что ты – его копия. В тебе его сила и воля, хотя и стараешься это скрыть. Ты можешь не замечать, как часто твои действия напоминают его решения. Твоя независимость, желание жить по своим правилам – это тоже его наследие, – Рэм тяжело вздохнул, и на минуту воцарилась тишина; цикады словно застрекотали еще громче, будто ругаясь на Райана и призывая его лечь обратно в кровать. – И знаешь что? Отец знает это. И восхищается твоей тягой к свободе. К свободе, которой у него не было. Восхищается тем, что ты бьешься за свою независимость. Он хвалился мне, что ты отказался от его спонсирования твоего стратапа.

– А мне хвалился, что тебя в армии чуть ли не на руках готовы носить, мол, "зарекомендовал себя как надежный командир и товарищ". Военные лояльны к тебе, готовы за тобой следовать. Умением принимать твердые решения в сложных ситуациях ты повысил свой авторитет…

– На самом деле, это больше заслуга моих товарищей, чем моя собственная. Они поддерживают, и благодаря этому всё кажется проще, чем есть на самом деле.

– Не прибедняйся, – вновь пауза. Голос Дэвида стал тише. Похоже на признание, вырванное из груди. – У меня иногда чувство, Рэм, будто на мне путы. Они держат по рукам и ногам, душат…

– Мы не выбираем судьбу…

Райан не стал дослушивать. Подытожив мысленно "скукотища", вернулся в кровать, закрыл глаза, возвращая себя на вершину горы.

На нем блестящие латы. В руке – огненный меч (как в тех легендах, который рассказывала Тереза). Вокруг монстры и только он способен их победить.

За окном продолжали стрекотать цикады, и их мелодия становилась все тише, унося Райана в мир снов, где он даровал спасение мифическим героям, которые ждали его помощи. Мальчик потерялся в объятиях сна, мечтая о том, как отважно сражается за мир в своем королевстве.

И коль золотой чертог под сербром звезд уготован,

не бойся тумана застывшего комьями – в груди твоей свет, что способен мглу озарить,

доверься себе, не сходи с выбранной сердцем дороги и минуй хтони тьму..

Писание Матери, песнь седьмая

Райан стоял у обрыва, и взгляд его был устремлен вдаль, на живописный пейзаж простирающегося впереди Чеботарского залива. На белые скалы, увитые зеленью, на низкие клубящиеся тучи, неспешно ползущие со стороны Северных земель, что раскинулись за спиной молодого Весселя. Фьорды, словно стражи природы, возвышались над холодными водами залива, шум прибоя наполнял воздух, напитанный ароматами соли, багульника и покори – мелких белых цветочков, растущих на территории Севера и Перешеечной области; аромат их был тонким, сладким, но на коже оставлял за собой чуть горьковатый шлейф. Райан помнил, как в детстве Тереза рассказывала ему, что покори были даром богов, высадивших белые цветы в память о великих павших воинах, своей смелостью, непоколебимостью и отвагой сыскавших уважение Небес. Говаривали, что в древности смельчаки готовили отвары из покори, чтобы обрести силу и мудрость, необходимые для победы в сражениях и испытаниях. Белоснежные цветки, словно звезды на небесах, сверкали на фоне скал и водопадов… Но в легендах на скалах распускались и черные покори – они являлись тому, кто прогневал богов.