Мечты "сбываются"... - стр. 14
Протяжно вздохнул, поднимаясь на ноги.
– Ну, что, Виктор Анатольевич, пойдём разбирать трофеи.
Сумку в зал затянул чуть ли не волоком, сил не было совершенно. Голова болела ужасно. Пока бегал по улице, внимания не обращал, были другие приоритеты - адреналин помог, теперь же всё вернулось с удвоенной силой.
Первым делом достал трофейные фляги. Открыл первую, понюхал: вода. Вторую нюхнул, и глаза собрались в кучу.
– Ну и запах, кошмар! И это – пить? – при одной только мысли об этом на теле передёрнуло все мышцы.
– Ладно, рискнём. Хуже, надеюсь, не будет. Ну, чудо, свершись! – и приложился к вонючему пойлу, сделав три хороших глотка, как учили в книге. Выдохнул.
– Оойёёё! – заморгал глазами, схватившись за губы.
– Ну и гадость! Точно, на носках настойка. На очень несвежих, недельной давности. Фу!
Откинулся на спинку кресла, расслабился, прислушался к своему состоянию.
Пока без изменений...
Не знаю, сколько так просидел, может две минуты, может пять, или все десять, но головная боль ушла, тошнить перестало, пожар в кишечнике погас, руки дрожат, но совсем не так, как раньше, а лишь слегка.
– Вот тебе и настоечка на носках...
С уважением посмотрел на флягу. Стараясь не нюхать, сделал ещё три глотка, крякнул, занюхал рукавом. Кожаная куртка пахнет намного приятнее. В оставшихся двух флягах также оказались вода и настойка, которая пахла немного полегче, или я уже просто начал привыкать к этому амре.
Содержимое карманов вывернул на стол. Шматок грязной паутины, оранжевая коробочка от военной аптечки, серебряный портсигар, чёрный кожаный мешочек на шнурке и россыпь круглых и продолговатых бусин.
Открыл коробочки. Общей добычи оказалось почти три десятка серо-зелёных фасолин и двенадцать бело-жёлтых горошин, похожих на спрессованный сахар.
Потыкал их, покатал между пальцами, понюхал.
Жёсткие, пахнут кислятиной с примесью непонятно чего. Две чёрные, одна розовая жемчужины и две почти одинаковых фотографии девочек, лет двенадцати. Улыбающихся, с огромными, зелёными глазищами, только одна рыженькая, а другая - с волосами цвета шоколада.
– Близняшки?
А почему у разных людей – по фотографии, в раздельности?
Взял фото, перевернул. На обоих было одинаково написано – "Любимому папуле на память». Положил их на стол. Перевёл взгляд на ладанку, протянул руку, пощупал.
Да, что-то там есть, маленькое, твёрдое и круглое. Потянул тесёмки, развязывая мешочек, перевернул, тряхнул над рукой. На ладонь упала маленькая белая жемчужина.
Шок, растерянность – вот, что я испытал в тот момент.
Встал, подошёл к серванту, заменяющему бар, достал бутылку армянского коньяка, набулькал в стакан, что стоял на столике у графина, залпом опрокинул содержимое в рот.
– Ху!
Набулькал ещё немного, повторил, протяжно выдохнул, посмотрел на россыпь сокровищ этого мира, перевёл взгляд на бутылку.
– Не, хватит!
Сел в кресло. Встал. Обратно сел. Сложил на ладони все четыре жемчужины, покатал их пальцем: тёплые, будто живые, завораживают своим видом и словно манят, просясь в организм. Аккуратно взял белую, сунул её в рот и проглотил.
Чувствую, как она мягко скользит по пищеводу, дошла до желудка, ощущение тепла увеличилось, аж запекло в животе, буквально пару секунд расходясь мягкими волнами по всему телу – и всё прошло.