Мечта обретённая. Цикл «Мечтатели» - стр. 51
«Без тебя мы ничего не можем, так что, если с тобой что-то случится, нам всем хана». Обширная исследовательская практика Ресда, а также опыт бытового общения с инферналами говорили о том, что ему сейчас выразили глубочайшее доверие и практически расписались в верности. В смысле непредательства, а не служения, конечно же.
И предательство, и служение умещались в головах инферналов, но находились на совершенно других местах относительно большинства людей. Первым считался удар в спину – исключительно прямой и конкретный удар. Оставить друга в опасности? Рациональность. Сдать чей-то секрет? Рациональность. Объявить войну в самый неподходящий момент? Предательство.
Второе подразумевало отказ от рациональности. Поэтому инферналов, поклявшихся служить, можно было пересчитать по пальцам. О поклявшихся и в служении и в верности Ресд даже не слышал.
Ну, а доверие заключалось в том, что ему честно изложили свои мысли. И, хоть они и переводились на общечеловеческий как «между нами всё хорошо, но если ты не уверен в своих силах, лучше скажи сразу, чтобы я успел уйти и не погиб вместе с тобой», это всё равно было огромным личным достижением.
Впрочем, его ещё надлежало закрепить. То есть выразить ответное доверие…
– Я беспокоюсь о начавшейся войне, – негромко произнёс Ресд.
Плеть молчал, ловя каждое слово.
– Беспокоюсь о том, как всё сложилось. О том, кто на какой стороне воюет. Мне по-прежнему больно от того, что все мои бывшие друзья стали моими врагами.
На лице инфернала ничего не отразилось – но Ресд знал: он сейчас напрягся. Незваный гость в этом мире, которого сразу по приходу взяли в оборот, обманули, а затем взяли в оборот снова. Ему некому было здесь верить.
Возможно… да нет, вероятно – он и расположения командира искал только потому, что подсознательно хотел убедиться: все предают. Даже тот, кто открыл им правду про Маркуса, не потребовал ничего взамен и, более того, дал знания и поддержку в войне. Предают все, без исключений.
И Ресд не собирался разубеждать его в этом.
– Мы столько лет прожили бок о бок. Прошли столько передряг. А теперь они поставили мне ультиматум. Они были мне так близки – а я надоел им своей самобытностью. Я делал то, что они одобряли, но для них было важнее, что я делал ещё и то, что они не одобряли. Они поделили мир на чёрное и белое и решили, что я пытаюсь очернить их самих. А теперь я действительно, воюю против них. Воюю, потому что они предали моё доверие. Нашу долгую дружбу. Я… не могу принять это.
Упор на последние слова и пауза.
А когда Плеть собрался что-то сказать – закончил:
– Не могу принять, что они оставили меня. Я остался один на той стороне, на которой мы раньше стояли вместе. И теперь я буду воевать – потому что должен. Я знаю, что это неправильно. Наверное, ощущение неправильности будет душить меня до последнего дня этой войны. Но – я буду воевать, потому что это они выбрали другую сторону. И это они должны расплатиться за всё случившееся.
Ресд опустил голову, наполовину по собственному желанию, наполовину для эффекта, и вдруг заметил, что руки подрагивают.
– Я… – промямлил Плеть, – извини… не нужно было тебя…
– Всё нормально. Когда-то я должен был сказать… А раз это услышал ты, а не кто-то другой, значит, ты и оказался подходящим для этого человеком. Хотя остаток лекции мы и впрямь отложим на следующий раз.