Мечта длиною в лето - стр. 38

– Лось, лосюшка, жив, дурачок, иди ко мне! – Руки сами тянулись к животному на помощь.

Со второй попытки лось выбрался сам и, покачиваясь, медленно побрёл в лес, не обращая внимания на коренастого паренька.

«Жив! Жив!» – беззвучно пело внутри Федьки, заставляя его по дороге домой приплясывать от радости. Но когда он дошёл до околицы, то вдруг понял, что устал, как после трудной контрольной, когда волнуешься, не зная ответа: выдержал экзамен или нет. И пусть сегодняшний экзамен был чужой, но он его выдержал вместе с лосем. Выдержал!

«А за зазаборной бабкой я завтра послежу», – подумал он, предвкушая, как расскажет деду и бабе Лене про самого настоящего лося и про бездонный омут, в котором может потонуть огромное животное.

Но назавтра последить за зазаборной бабкой не удалось, потому что им с дедом на голову, как Тунгусский метеорит, свалилась Юлька.

Конечно, ни в какую деревню Юлька ехать не собиралась. Вот ещё, позориться! По деревням на каникулы пусть приезжие расползаются, а коренным горожанам место на даче или на заграничном курорте – людей посмотреть, себя показать. Тем более что недавно на распродаже в фирменном магазине удалось урвать последнюю пару сногсшибательных босоножек на платформе, которые сидели на ножке так, что закачаешься. Самое то – пройти в новых босоножках по морской набережной, чувствуя себя морской нимфой, прекрасной и недоступной. Да и мама дала понять о солидном поощрении за сданную без хвостов сессию.

С началом лета все девчонки-однокурсницы приходили на сессию в обновках и упоённо трещали о приближающихся каникулах.

– Ветер странствий выдул из пустых голов студентов остатки знаний. Ставлю зачёты только из чувства самосохранения, – с грустью констатировал профессор Орленко, вытирая пот с крутого лба, пересечённого морщинами.

Слова Орленко к совести не воззвали, потому что вместо выгрызания знаний из гранита науки студенты с головой погрузились в обсуждение предстоящих поездок.

– В Сочи дорого, в Абхазии опасно, на Украине с билетами плохо. Остаётся Турция, Кипр или Египет, – деловито переговаривались между собой однокурсницы, прикидывая, кто куда поедет.

Манерная Ленка Комкова как бы невзначай упомянула, что приглашена на недельку в Швейцарию к одному молодому человеку, который собирается предложить ей руку и сердце.

– Не знаю, ехать или нет, – на всю аудиторию откровенничала конопатая толстуха Ленка, поигрывая кисточкой на новой сумке из тиснёной кожи. – Говорят, что в Швейцарии хозяева дома обязаны каждую неделю стричь кусты на своём участке и мыть тротуар перед домом. А у моего Мишеля вилла с садом: работы – непочатый край.

– Так тебя туда садовником приглашают? – не выдержала Юлька.

– Ты и рада хотя бы садовником, да никому не нужна, – обрезала Комкова.

Она выразительно повела глазами на Свербицкого, что-то нашёптывающего на ухо Лизке Вахрушевой. А та то и дело широко распахивала глаза и по-лисьи облизывала губы, словно собиралась проглотить Валентина вместе с ноутбуком.

– Очень надо.

Юлька небрежно поправила волосы и с трудом заставила себя выдавить беспечную улыбку.

– Ну, не скажи, – проговорила Комкова, не понижая голоса, – весь курс знает, что ты положила глаз на Свербицкого.

Желание треснуть Комкову по голове стало таким нестерпимым, что Юлька зажмурилась и принялась считать до десяти, надеясь остыть и не сорваться на сцену, которую сплетницы стали бы с упоением обсуждать до самых каникул.