Мечом и любовью - стр. 2
– Да? – заинтересовался юноша. – Я не знал об этом…
– Ты наёмник?.. Или кто? – неуверенно спросил воин, так и не определивший, кто его новый знакомый: то ли воин, то ли охотник, то ли просто юный бездельник богатых родителей.
– Ну… Вообще-то меня готовили в телохранители… Но у меня нет никакого опыта, так что, думаю, с поисками службы могут возникнуть проблемы. Думаю, охрана обозов – неплохое начало… Пожалуй, я тоже поеду в Таормин.
Воин окинул юношу оценивающим взглядом:
– А сколько тебе лет, малыш?
– Какое это имеет значение? – мгновенно ощетинился юноша. Его глаза сузились и вспыхнули холодным огнём.
И воин с удивлением понял, что в этом юнце скрыта недюжинная сила воли, а за привлекательной внешностью прячется жёсткий характер. Он также понял, что недооценил мальчишку, что незнакомец из тех людей, с которыми лучше не ссориться.
– Да ты не обижайся, что назвал тебя «малышом», – примирительно произнёс он. – Просто я несколько… гм… старше тебя.
– Всё в порядке, дедуля, я не в обиде, – без тени улыбки парировал юнец, и воин облегчённо вздохнул. Всегда тяжело общаться с людьми, у которых отсутствует чувство юмора. А малыш этим, кажется, не страдал, хотя проявлял его несколько необычно. Впрочем, он весь необычный, если не сказать, странный.
– Думаю, эту ночь мы проведём вместе, поэтому давай познакомимся… – предложил воин. – Меня зовут Ремм, по прозвищу Лекарь. Это потому, что я неплохо разбираюсь в травах и могу лечить несложные раны.
– Алоис Дангерус, – представился юноша.
Ремм немного знал варварский язык, и перевёл фамилию юноши, как «опасный». Он подумал, что вполне возможно, юноша соответствует своему прозвищу, но вслух ничего не сказал.
Дождь немного поутих, хотя продолжал лить. Гроза откатилась дальше на восток, и раскаты грома едва слышались. Набросив на голову плащ, Ремм пробежал открытое пространство и вбежал под дырявый навес над порогом харчевни. Алоис, не спеша, прошествовал следом, так как промокнуть больше он уже не мог.
В помещении старой таверны стояли сумерки, пахло плесенью и пылью, но было относительно сухо. В обеденном зале даже сохранились цветные стёкла в окнах и входная дверь, хотя петли невыносимо скрипели. Возле очага лежала целая гора превосходных сухих дров. По-видимому, эта заброшенная таверна не раз служила укрытием для путников, и какая-то добрая душа позаботилась о следующих невольных постояльцах.
Ремм бросил вещи на лавку под стеной и принялся за дело. Вскоре в очаге весело затрещал огонь, освещая унылое пустое помещение весёлыми яркими бликами. Нашёлся и старый, почерневший от времени, котелок, в котором Ремм заварил превосходный душистый чай из трав и сушёных ягод. Алоис тем временем освежевал кроликов и ощипал фрезана. Кроликов сразу же насадили на вертел, а фрезана оставили на завтрак. У каждого в сумке нашлись хлеб, соль, специи и по фляжке вина.
Ужинали молча. Слышался только стук ножей, хруст разгрызаемых костей, аппетитное чавканье да плеск разливаемой по кубкам жидкости – горячего чая с изрядной порцией вина.
После ужина, сытно отрыгнув и вытерев о штаны жирные руки, Ремм пересел к очагу, снял сапоги, сбросил потёртый кожаный доспех и стянул шерстяную поддёвку с короткими рукавами. Отсветы огня играли на выпуклых мышцах ещё крепкого нестарого тела со следами былых сражений и гладкой загорелой кожей.