Меченая - стр. 4

Вроде бы и ничего критичного, да? Собрались представители сторон, мирно вопрос решили и всё. Да только я затянул с визитом к Алику, завозившись в городе и Канцелярии, да так затянул, что Кощей про эту официально объявленную войну узнал да к нам сегодня и заявился. Ну и ладно. Ну и пусть. Раз я не при делах, сам теперь будет с Аликом разговаривать. Или воевать. Чего бы совершенно не хотелось. А ладно, вот закончу переезд, тогда и подумаю об этом.

– Теодор, – из своей комнаты вышла Маша, держа в руках шкатулку с целой кучей каких-то баночек и пузырьков, – а в вашей усадьбе хоть водопровод есть или нам придётся на речку бегать умываться?

– Не переживай, Маш, – успокоил я, – там и пруд целый есть. Лично видел, как из него коровы воду пили.

– Фи, – поморщилась наша галантная вампирша. – Коровы…

– Ну как ты думаешь, внучка, – захекал дед, – нежто Федькина Варька, отгрохав такие хоромины, водопроводом бы не озаботилась?

– А и верно, дедушка Михалыч, – обрадовалась Маша, – Варвара Никифоровна не в пример нашему Теодору к делам подходит. Обстоятельно и с разумом. И что она только нашла в Теодоре?..

– Маша! – обиделся я. – На себя посмотри со всеми этими любовными приключениями!

– Фи, Теодор, – Маша обиженно развернулась и ушла к себе.

Вот не хотел говорить, но так эта вампирша меня из себя вывела, что с радостью расскажу! У нашей Маши сейчас любовный кризис наметился. То она со своим Шарликом в обнимочку ходила по городу и окрестностям, да только с неделю как разрыв у них произошёл. Истинную причину я не знаю, хотя и догадываюсь, а вот началу их ссоры был лично свидетелем.

Наш местный д`Артаньян, который Шарль де Бац, посол французский, заявился как-то ко мне утром, спасибо, дав позавтракать, с жалобой на сына купца Нефедьева:

– Ваше Высочество Теодор, нижайше прошу оказать мне честь, выступив моим секундантом на дуэли с презренным Тимошкой Нефедьевым, покусившимся на честь моей дамы сердца.

– А?

– Смерти повинен, но без вашего соизволения, допустить самосуда не могу.

– И это – правильно, – согласился я, дожёвывая утреннюю яичницу. – Самосуда нам не надо. А в чём дело-то?

– Сей пёс поганый заявил претензии к моей восхитительной мадмуазель Марселине.

– Опять Машка хвостом туды-сюды вилять начала, – понимающе кивнул Михалыч.

– Отнюдь, мсье Михалыч, – возразил Шарль. – Этот господин Тимоха решил, что мадмуазель Марселина ему особые знаки внимания оказывает, вот и… Честь моя обязывает заступиться за прекрасную даму.

– Прекрасная дама? – взглянул я на Машу.

– Шарман… – только и выдохнула она, приложив ладонь к груди.

– Ты, Машка, не дури, – заявил дед. – Комплименты, небось, разбрасывала на все стороны, а нам теперь смертоубийство светит из благородных целей. А оно нам надо?

– Не надо, деда, – твёрдо заявил я. – Маша, давай свою версию событий.

– Ой, ну, Теодор… Мсье Тимоха – очень даже галантный кавалер… Просто оказывал мне знаки внимания, чего тут такого? Он такой сильный, мужественный…

– Мерде! – выкрикнул Шарль.

– Не факт, – покачал я головой. – Давайте разберёмся.

– Нечего тут разбираться, Ваше Высочество, – заявил Шарль. – Только кровь может смыть позор с славного имени де Бац!

– Машка, – хихикнул дед, – а ты у нас как, кровью не заляпана?

– Тьфу на вас, дедушка Михалыч, – совсем не по-французски фыркнула Маша.