Меч равновесия - стр. 23

Бес жил на втором этаже, и поэтому была реальная возможность, что он сиганёт через окно. Под окном оставили Павла, подъезд страховал водитель, а майор с молодняком отправился штурмовать двери.

Наверху раздались крики и послышались удары. «Начали выбивать двери», – подумал Павел.

Наблюдая за окном, он увидел, как оно открылось, и из него на землю выпрыгнул человек. Капитан, недолго думая, подскочил к нему и в течение нескольких секунд зафиксировал в браслеты. И тут у него автоматически сработал рефлекс на опасность, он лишь успел поднять голову и принять на себя летящее из окна тело. Угасающим сознанием он понял, что семёрка проворонила второго подельника…

В отключке он был недолго. Придя в сознание, обнаружил под собой бездыханное тело, а спина второго маячила метрах в двадцати по направлению к полуразрушенному зданию. В доли секунды обыскав лежащего, Павел выдернул у него из-за пояса наган, и бросился за беглецом.

«Если наган оказался у этого, то значит, я повязал Беса, а спринтует Антон», – на бегу рассуждал он.

Преследуемый уже скрылся в строении. Не опасаясь, что у него может быть оружие, капитан сходу влетел в здание, и провалился в какую-то тёмную пустоту.

«В ловушку заманил», – мелькнула запоздалая мысль.

Совершив головокружительный полёт, во время которого он несколько раз кувыркался через голову, Павел брякнулся на землю. Прежде чем сознание во второй раз за последние минуты покинуло его, он успел удивиться какому-то несоответствию времени полёта и предполагаемой глубины подвала.

Каган Курат проснулся от доносившегося неясного шума. Приподнявшись, он недовольно посмотрел на телохранителя:

– Что там происходит?

– Гунны напали на обоз.

До сражавшихся ещё было довольно далеко, когда отряд телохранителей во главе с Куратом увидели в ночи вспыхивающие огни. Горели кибитки и шатры хазарских воинов. Стало видно разворачивающееся действо. Вот стали отходить с захваченными повозками и провиантом воины гуннов. Вслед за ними двинулись небольшие группы поджигателей. С возвышенности Курат хорошо видел, как его воины устремились вслед за нападавшими.

– Верни этих глупцов! – повернулся он к стоявшему рядом Алану.

Алан отдал короткое распоряжение одному из сотников. Но не успел тот добраться до преследователей, как они угодили в засаду и были встречены градом стрел. Каган в бессильной злобе заскрипел зубами. На его глазах, казалось бы, обречённые гунны устроили бойню для зарвавшихся воинов.

– Ну, погоди, дочь шакала! Ты мне за всё ответишь! – злобно прошипели обескровленные губы.

Сотник с приказом добрался до бессмысленно гибнущих отрядов, и те начали в беспорядке отходить. На поле скоротечного ночного сражения лежали груды тел. Потери были ужасающими, это было видно даже издалека. Каган, распорядившись, чтобы до утра не предпринимали никаких действий, в сопровождении свиты последовал к своей ставке. По пути он приказал Алану, чтобы был найден тот глупец, который повёл людей в погоню.

В шатре, развалившись на коврах, он предался сладостным мечтам о мести, но поймал себя на мысли, что в последнее время слишком часто об этом думает.

«Старею что ли?» – промелькнуло в голове.

Каган хлопнул в ладоши, и из соседней половины выплыли полуобнажённые танцовщицы. Призывно извиваясь, они кружили вокруг впавшего в раздумья повелителя. На их лицах застыли вымученные улыбки.