Меч без ножен. «Помирать, так с музыкой!» - стр. 25
– Рука пана пресветлого нужна! – Войтыла проскрипел не оборачиваясь. – Кровью пана нужно брызнуть, чтобы заклятие подействовало! И голова перестанет болеть сразу, как кровь отворю!
– А твою кровь нельзя использовать? – Магнат недоверчиво смотрел на начавший снизу багроветь кусок руды.
– Можно, – пожал плечами колдун, – но тогда и власть над Вертом моя будет!
Сартский, немного подумав, закатал рукав и протянул колдуну запястье. Войтыла, шепча заклинания, сильно дернул на себя, так, что магнат чуть не потерял равновесие.
– Полегче! – Сартский поморщился, когда колдун провел ножом по коже и зачарованно глядел, как падающие капли крови, шипя, запекаются на поверхности.
– Завяжи, пресветлый пан! – Войтыла отстранил руку назад. – Все! Свершилось!
– Обойдется! – Сартский оглядел почти свернувшуюся кровь на порезе, натягивая сверху рукав. – И не такое заживало как на собаке…
Внезапно позади раздался шорох, и магнат резко отпрянул: за спиной стояла ослепительной красоты девушка, одетая в простое платье, босоногая и простоволосая.
– Агнешка, доченька! – Колдун растянул морщинистые тонкие губы в подобие улыбки. – Ты рано вернулась…
– Чья это девка? – потрясенно произнес Сартский, завороженно глядя в ее карие с золотым отблеском глаза. – Холопка беглая? Я куплю ее у тебя, колдун!
– Нет, пане! – Войтыла запротестовал, замахал руками. – Это не холопка, это так, приблудная! Красота ей дадена, видать, в обмен на разум, дурочка она…
– Дурочка, говоришь? – Магнат взял ее за подбородок и заглянул в огромные оленьи глаза. – Ну-ка, ну-ка…
Он бесцеремонно ощупал Агнешку, которая смотрела поверх его головы и улыбалась, помял грудь, задрал юбку, открыв садящемуся солнцу белоснежные бедра и темные курчавые кудряшки лона.
– Хороша! Девка еще или пользовали? – Закусив губу, он приценивался к Агнешке, словно покупал кобылу. – Значит, так, колдун, заберу я ее с собой, по нраву она мне! Денег тебе дам! Хворобы нет ли какой тайной?
– Что ты! – Войтыла потянул за руку Агнешку к себе. – Она мне помощница, травы собирает, по хозяйству хлопочет…
– А этот… Как его, запамятовал… Парень, что прошлый раз тут обтирался… Он же тебе помогал! – Конрад пощелкал пальцами, вспоминая.
– Пшемишек?
– Да черт с ним! Где он? Пусть тебе и помогает, а девку я заберу!
– В болоте Пшемишек сгинул, – со странной интонацией в голосе проговорил Войтыла, – а Агнешка вот и приблудилась, не один я остался…
– Не сдохнешь! – Он, сдавив щеки, открыл ей рот. – Чего такой красоте в глухомани твоей делать? А что убогая, так мне с ней не беседы богословские вести! Вон, зубы ровные, кожа чистая, задница хороша… – Он хлопнул ее со всей силы по бедру, но она и не пошатнулась.
Войтыла замер, уставившись на руку магната, по кисти которой потянулась тоненькая струйка крови.
– Хороша! – Сартский потянул наверх рукав, успевший пропитаться темными пятнами. – Ах ты, черт…
Вдруг ноздри девушки затрепетали, словно она, как олениха, почуяла дикого зверя, по телу прошла судорога, и Агнешка застонала, закатив глаза. Опустившись на четвереньки, она немигающими глазами уставилась на капающую уже редкими каплями кровь с порезанного запястья магната.
– Тьфу ты, припадочная! – Сартский брезгливо отвернулся, затягивая платком кровоточащий порез, не заметив, как зрачки девушки сузились до кошачьих щелок, а изо рта потянулась нитка слюны.