Меч без ножен. «Помирать, так с музыкой!» - стр. 11
Андрей понял, что нашли его не случайные проезжие и тем паче не селяне – те-то эти места как свои пальцы знают, а воины, возможно, охрана какого-то купеческого каравана. Хотя какие могут быть торговцы в этих краях, да еще в такую пору, когда все дороги и тропинки непролазными стали.
– Утоп кто-то, брат Дитрих!
«Брат?!»
Лихорадочное возбуждение, что уже окутало мозг Никитина, внезапно схлынуло. Такой же властный голос был у всех крестоносцев, что отслужили полный срок и занимали должности не ниже десятника. А этот Дитрих был явно из этой же обоймы.
«Так обращаются не монахи, а орденцы. В тевтонском Братстве говорят так же! А эти – немцы, ни у кого славянского имени нет. Ведь даже викинги, когда их принимают христианство, то в обиходе, как и все, обращаются по прежним именам или прозвищам. Отец Павел говорил, что у нас ни одного новообращенного скандинава в ордене нет, лишь малая толика служит Братству».
– Берете мое копье и тащите его, а то у меня конь уже проваливаться начинает. Быстрее! Крюк приладьте – махом зацепите. Только требуху им не выпустите, самих заставлю ему в брюхо обратно засовывать да зубами шить! Махом научитесь приказы выполнять!
«Твою мать!!! С брюхами тевтонцы только так поступают, когда молодых учат! Ох, как я попал! Из огня да в полымя. Или из полымя в огонь, так будет вернее!»
Андрей почувствовал, что у него все извилины встали дыбом вместо волос. Попасть в руки «братства», злейшего врага крестоносцев, он не желал категорически, лучше уж в болоте утонуть.
«Они меня сразу замучают, как кулаки бедного Павлика Морозова, все жилы и нервы через задницу вытащат! А еще… Меч! Он не должен попасть им в руки!»
Андрей мысленно взвыл от накатившего ужаса и, собрав всю волю в кулак и крепко сжав, рванулся вперед. Вот только ничего не вышло – тело не слушалось своего хозяина.
– Во! Я его зацепил!
– Все вместе тащим! Ох и тяжелый, зараза!
«А вот теперь писец», – с огорчением подумал Андрей, совершенно не ощущая боли, но разумом понимая, что его явно потащили на твердое место. Вот только спасения уже не будет, но еще хуже, что меч Иоанна Златоуста попадет в руки давних врагов крестоносцев.
– Как боров, ну и хряк! Из таких шпика много выходит!
«Точно, немец этот Дитрих, тевтон». – Душу Андрея разрывало отчаяние – лучше бы он забарахтался в трясине и утонул. Тогда не было бы чувства унизительной беспомощности.
– Смотрите, у него меч! Это воин!
– Бери выше, Фридрих! Меч явно рыцарский, таким с коня рубят. Знатную рыбу мы выловили!
– Ты прав, брат Дитрих, как всегда. – В голосе слышалась почтительность новобранца перед заслуженным ветераном. И тут же лязгнула сталь клинка, вынимаемого из ножен. И наступило долгое молчание, прерываемое лишь восхищенными вздохами и выдохами, причмокиванием да многозначительным завистливым сопением. И тут же раздался четвертый голос, еще более властный и уверенный в себе:
– Что там у тебя, Дитрих?!
– Вот, у него взяли, брат Ульрих. Посмотрите!
В голосе ветерана уважительных ноток почтения было намного больше, чем до этого у зеленых новобранцев при обращении к нему самому. Так отвечают только тогда, когда положение «смирно» принимают и навытяжку перед высоким начальством тянутся..
«Еще один «брат»?! И тоже немец, к тому же рыцарь, никак не меньше, ибо голос у Дитриха разом изменился, так и уважаемому отцу не отвечают. Точно, это тевтонские «засланцы, вроде Нотбека, только отрядом идут, и немалым». – Никитин лежал неподвижно, но мозг лихорадочно анализировал все слова и звуки.