Меценаты зла. Галактическая война - стр. 6

Диана сжимала подлокотники кресла так сильно, словно это могло помочь. Костяшки пальцев и губы побелели, будто она потеряла литр крови. Кирилл дожидался, когда заорет сирена, предупреждая о разгерметизации, но она покорно молчала.

Астероид переместился с одной секции обзорного экрана на другую, и теперь было видно, как он безучастно удаляется.

– А как же зарегистрировать ДТП? – вслед ему риторично спросил Кирилл. – Кто мне страховку теперь оплатит?

Больше вокруг ничего не было: ни звезд, ни планет, ни комет, ни даже туманностей.

– Нам повезло, – глядя на доктора, сказал Громов. – Астероид задел нас по касательной.

– Да, мы везунчики, – легко согласилась Диана. – Только вот где мы?

Кирилл начал с диагностики.

– «Темный двигатель» поврежден в пяти местах, – сообщил компьютер. На схеме добавилась еще одна обширная область, помеченная желтым. – Вероятность верного прыжка один процент.

– Ну что, Дианочка, мы вместе навсегда! Только ты и я, – с истеричной нежностью проговорил Кирилл.

– Да, мой хороший, – отстраненно ответила ученая.

Кирилл определил текущие координаты.

– Два парсека, около шести с половиной световых лет… – пробормотал он. – За две тысячи лет точно доберемся до Mare argenteus2.

Видя, что Диана ушла в транс, Кирилл попытался ее подбодрить:

– Зато погони нет.

– Ты же космолетчик! Неужели не бывает таких случаев, когда обшивку повреждают? Разве ее нельзя восстановить?

– Да можно, конечно, – пожал плечами Кирилл. – На всех кораблях есть несколько цистерн c запасной «темной краской» в грузовом отделении.

– И почему ты молчал?! – взвилась она. – Зачем этот театр про две тысячи лет?

– Во-первых, не факт, что получится восстановить. Во-вторых, я размышлял о вечной жизни в космосе с любимой девушкой. И, наконец, в-третьих, приятно смотреть, когда злой гений обескуражен и беспомощен.

– Пошел ты. Нашел время шутить, – мрачно отмахнулась Диана. Но лицо ее выдало. Щечки снова начали наливаться румянцем, а ярко-синие глаза заблестели.

– Да, я пошел в грузовой отсек.

Корабль продолжал приближаться к системе Mare argenteus со скоростью двести километров в секунду. «Уйти бы в анабиоз на десять тысяч лет, – подумал Кирилл. – Интересно, что будет с Землей, со Spes? Если всего лишь триста девяносто лет назад Гагарин впервые полетел в космос? А ведь тогда не прошло и двадцати лет после Второй мировой войны на Земле…»

Под мысли об истории, Кирилл зашел в грузовой отсек. Теперь повеселел и он. В углу, прочно зафиксированная ремнями, стояла пятидесятилитровая цистерна с «темной краской». Рядом висел ремонтный комплект из двух пятилитровых пульверизаторов. «Неплохо для истребителя», – решил Кирилл, обнаружив пару запасных скафандров, десяток кислородных баллонов и сотню сухих пайков со сроком годности в пятьдесят лет.

Громов прочитал инструкцию на цистерне: «Нанести тонким слоем без пробелов. Возможен минимальный нахлест на предыдущее покрытие. Высушить струей кислорода. Не допускайте попадания на кожу».

– Все просто, – скривив губы, вслух сказал Громов и начал расстегивать ремни.

Гравитация на корабле была четыре десятых от стандартной земной, потому Кирилл легко поднял одной рукой цистерну, в другую взял пульверизаторы, а подмышку засунул кислородный баллон.

Громов поставил это добро перед шлюзовым отсеком и вернулся в рубку. Диана дремала. Он распечатал листок со схемой корабля и точными местами повреждений. Сердце билось учащенно, словно ему сейчас предстояло десантироваться во вражеский лагерь. В открытом космосе он работал всего дважды. Причем в паре. А на корабле было еще трое опытных космонавтов, готовых подстраховать, предупредить об опасности…