Мажор в наследство - стр. 18
– В третью городскую… – она испуганно переводит на меня взгляд. – Не поняла я ничего, доктор наговорил столько всего. И выглядел таким суровым… Я звонить, да только…
– Ясно, – понимаю, что вряд ли добьюсь чего-то более внятного. Не хочу больше терять время на разговоры. – Если Дэн появится раньше, чем до него дозвонюсь, скажите, что я поехала в больницу. Пусть наберет меня.
В дороге, правда, и сама пытаюсь связаться. Ставлю телефон на автодозвон в какой-то отчаянной надежде, что Даня что-то почувствует. Мне страшно, тревога внутри нарастает, как снежный ком. Царапает горло, мешая нормально дышать.
Уже на парковке перед больницей отправляю сообщение папе и прошу его приехать. Боюсь из-за волнения что-то сделать не так, упустить важное. У Михаила Валентиновича должно быть все самое лучшее. Лучший врач, лучшая палата, лучшие препараты. Пусть отец хотя бы будет рядом и все проконтролирует.
А в холле огромного здания ощущаю себя абсолютно беспомощной. Маленькой и глупой девчонкой, которая понятия не имеет, как вести себя в больницах. Куда идти, с кем говорить. Здесь слишком много людей, куча указателей, но нет ни одного намека на то, что делать в моей ситуации.
Лишь потом рассматриваю в конце зала окно регистратуры. Бросаюсь туда, спотыкаясь на ровном месте и чуть не падая. Сердце выпрыгивает из груди. Дэн так и не перезвонил. И сколько папе потребуется времени, чтобы доехать?
Девушка за стойкой после моих слов что-то долго изучает в журнале. Потом поднимает глаза, но смотрит почему-то не на меня, а в сторону. А ее улыбка кажется кривой и виноватой.
– Сейчас к вам подойдет доктор. О, а вот и он! – она даже с места приподнимается, окликая проходящего мужчину в белом халате. – Сергей Васильевич, тут родственники Ярославского подъехали.
Мне не нравится выражение лица этого доктора. Он приближается, и кажется, что прямо передо мной разверзается пропасть. Бездонный черный омут, от которого тянет смертельным холодом. Я снова хочу убежать, как можно дальше отсюда. Скрыться, спрятаться, ни о чем не слышать… Но одновременно понимаю, что не имею на это права. Да и не решит мой побег ничего.
– Давайте присядем, – врач указывает на кушетку у стены, но я мотаю головой.
– Нет, не надо. Говорите, пожалуйста! Что с Михаилом Валентиновичем? Как он себя чувствует?
Голос мужчины становится глуше, и он, так же как совсем недавно медсестра, отводит взгляд.
– Боюсь, у меня для вас плохие новости…
Глава 13
– Папа, я не понимаю! Просто не понимаю, как такое могло случиться!
Кажется, я сплю и вижу дурной сон. И отчаянно хочу проснуться, спастись от этого кошмара. Даже временами щипаю сама себя за запястье, вот только боль ничего не меняет. Страшный сон не заканчивается, а то, что ноет и болит в груди, гораздо сильнее.
– Я же еще днем разговаривала с ним. Он прекрасно выглядел, вообще не был похож на больного человека. Совсем нисколечко, я бы заметила!
Смотрю на отца сквозь пелену слез, впиваюсь взглядом, надеясь услышать хоть какое-то объяснение. Мне это очень нужно сейчас!
– Так бывает, детка. Ты же слышала, что сказал врач. У Михаила была запущенная стадия. Неоперабельная.
– И никто ничего не знал?! Даже ты?! – я подскакиваю с дивана и начинаю мерить шагами комнату. Разве может человек болеть так, чтобы никто не заметил? Вообще никто! Неужели мы все были настолько слепы?