Мажор и простушка - стр. 6

—Отпусти меня!!!

Верещу громче, на что он лишь по-идиотски смеётся.

—ОТПУСТИ МЕНЯ, ИЗВРАЩЕНЕЦ!

—Да чего ты сопротивляешься, Орлова? Я по-нормальному хотел, а ты заднюю даешь. Все, поздняк метаться, детка. Тебе надо меня учить, а я очень стремлюсь к знаниям, ептить.

Меня от злости сейчас расплющит. Багров меня отпускает, а автобус уезжает. Но в окне я замечаю с десяток заинтересованных пар глаз. Не каждый день представитель правопорядка разъезжает по городу на многомиллионной тачке и арестовывает молодых девушек. Это даже звучит комично!

—Багров, ты понимаешь, что творишь вообще? Или ты решил, что тебе все можно?

Он вальяжно упирает руки на машину и прищуривается.

—Да.

—Что “Да”?

—Мне все можно, малыш. Кто запретит?

—Совесть?

Хотя о чем это я? Совесть и Багров?

—Я родился без нее, зачем мне ненужный придаток. Аппендикс.

—Не удивлена. Все. Из-за тебя опоздала на работу, умник в кавычках!

—Ну у меня и правда ума не палата, но я не тупой. Тупой бы не заработал на эту тачку.

Облизывается, а я рассматриваю тот самый “бэтмобиль”. В брендах я не сильна, а по значку понять модельный ряд не научилась. Да что там, я только приблизительно понимаю, что это точно гоночный вариант.

—Да что ты? А папа твой, конечно, не при чем! — ядовито цежу, на что Багров теперь багровеет, злобно ухмыляясь.

—Не при чем, мой батя ко мне вообще не имеет никакого отношения, а тебе совать свой нос куда не надо не следует, Орлова, а то нос оторвет.

Вот это разбег от душки до питбультерьера. Никогда не видела, чтобы так люди менялись буквально от одной неосторожно брошенной фразы.

А затем он словно переключается, рисуя на лице непринужденное выражение, и лишь голос выдает напряжение.

—Или ты сама сядешь в эту машину, или я тебя туда затолкаю. А лучше в багажник. Но предупреждаю, места там мало.

Сказано так, что сразу начинаешь верить: свое обещание выполнит. И вот я решаю, что прокатиться на этом самом знаменитом бэтмобиле не так уж и страшно, в самом-то деле. По сравнению с гневом Багрова.

Я зашла на территорию, куда заходить было, очевидно, нельзя. И вроде как нормально просто сказать что-то типа “извини”, но пока что я решаю промолчать. Мы садимся в машину, Багров трогается с места с визгом и только на втором перекрестке спрашивает меня будничным тоном:

—Куда едем?

—Давида Ойстраха пять, — шепчу, рассматривая салон дорого авто. Пальцы скользят по кожаной обивке. Тут даже пахнет богатством, не говоря уже о том, что достаточно лишь бегло взглянуть на антураж.
Красивая машина, но я в них и правда ничего не понимаю.

Данила врубает музыку, оглушительно громкую, и с улыбкой на лице устремляется вперед. Пока я пытаюсь пристегнуться. Моя ошибка, я не сделала это сразу, а стоило бы. Он ездит так, словно мы на трассе, где совсем нет машин. Хоть у меня нет прав, я не уверена, что в черте города можно гнать с такой скоростью.

—Господи, зачем так быстро? — зажмуриваюсь, когда мы плавно тормозим, входя в поворот. Ох.

—Затем, что эта машина нужна именно для быстрой езды. А катать тридцать километров — для слабаков, к тому же, это скучно, — перекрикивает грохочущую музыку Багров.

Я дышу через раз, а когда мы наконец-то приезжаем на нужную улицу, расслабиться все равно не могу.

Словно парализованная слежу за быстро сменяющимися зданиями и цепляюсь ладонями в собственные колени.