Мажор и простушка - стр. 42
— Ну что, почувствовал себя обычным студентом? — ехидничает она.
— Почувствовал себя выжившим после стихийного бедствия, — отдуваюсь я. —Надеюсь, мою тачку не разнесут на запчасти?
Она не берёт меня за руку, но это делаю я самым наглым образом из всех.
Переключаемся на какой-то галоп, а мне бы чертовски сильно хотелось выпить кофе и ещё пару раз поцеловаться с малышкой.
Но достаточно быстро мы заходим в универ, и первая же фраза, которая нас встречает:
— Багров, ты серьёзно выбрал зубрилку? — летит откуда со стороны. Поднимается хохот.
Я резко торможу.
Арина тоже замирает. По ее лицу видно, что неприятен формат поставленного вопроса. Ну с такими вопросами мы решаем быстро. По ебальничку прописываем и дальше идем. Я и мое эго слишком непримиримы к подобного рода вещам.
—Не понял. Повтори в лицо, — рычу, сжимая ладошку Арины в стальном захвате. Чтобы не думала вырваться, млять! А потуги есть.
Где-то в толпе кто-то фыркает, а я разворачиваюсь и с интересом осматриваю парня, который это сказал. Ну ты смертник, да? Табло мне не знакомо, но в любом случае, надо быть отбитым вкрай, чтобы ляпать мне хоть что-то кривое.
— Ну, если тебе так интересно, могу выбрать тебя, дружище. Как насчет романтического свидания? Кулак в глаз? Колено в яйца? Или ты у нас по другим предпочтениям? Ну тогда я тебе тут аж никак не помогу, мазня на асфальте.
Арина обходит меня и встает впереди, переключая внимание на себя. Черт, это запрещенный прием. Что-то внутри сворачивается узлом. Да какого черта, блин? Я в нормальной ситуации уже подошел бы гасить этого ушлепка, а пока что получается лишь залипнуть на Орловой. Где, мать его так, справедливость?
Кто-то в толпе хохочет.
Парень багровеет (ха, иронично) и фыркает.
—Он может только рычать, девочки? Что вы в нем нашли вообще? Как по мне сопля да и только. Бабская натура какая-то, вот честно. И нашел себе такую соплю. Поржать можно, конечно…
Видит бог, я пытался. В голове щелкает мгновенно, и вот я уже оттискиваю Арину в сторону, а сам иду напролом. У пацана в глазах рождается дикий ужас. Молись, потому что я черт его знает, получится ли мне тебя не отправить в реанимацию. Я так быстро оказываюсь рядом, что он не успевает даже среагировать. Моя рука хватает его за шкирку и в пол утрамбовывает.
Тем что вроде как зовется лицом в асфальт до характерного прохрустывающего звука. К нам сбегается народ. Какофония звуков локализуется где-то там и очень далеко от меня. Сморчок пытается сопротивляться, но против лома приемов мало.
Против меня нет никаких.
—А теперь повтори, что ты сказал. А то я слегка херовато слышу в свой адрес критику. С открытым забралом только, — за шевелюру оттягиваю его и смотрю, как мордень приобретает красноватый оттенок. Очень красиво, я прямо впечатлился!
—Ты больной! Я пошутил.
—А я предельно серьезен. Еще раз пасть откроешь, я пересчитаю твои кривые зубы и направлю к ортодонту. Это занятие очень дорогое и крайне неприятное. Болезненное. Особенно, если придется вставлять несколько передних. Может не несколько.
—Багров, больных и немощных не пиздят! — Агеев появляется как будто бы из ниоткуда и за шею меня оттаскивает от ублюдка.
—А он здоровый педрила! Нуждается в шлифовке.
—Багров, ну епт! Успокойся! Не трогай говно, вонять не будет.