Майский сон о счастье - стр. 13
Что ж, идем по бульвару, прогуливаемся не спеша. А вокруг – детишки, мамы, бабушки, собачки разные.
– Прежде чем вдаваться в подробности, – начинаю переговоры, – хотелось бы услышать главное: сколько я буду должен?
– Три тысячи, – говорит, не глядя.
– Ого, сумма приличная, – притворяюсь удивленным, хотя сам готов и на большее. – Три тыщи… не много ли, Зина?
– Нет, не много, – быстро сказала она, почти не разжимая узких губ. – Я со Львом Аронычем советовалась. Тыщу сразу, тыщу – после загса, тыщу – после того, как пропишетесь.
– А потом?
– А потом развод. Но это, конечно, не сразу. Да вы не волнуйтесь, придет время – я сама напомню.
– Ясно, – кивнул я, – ясненько. Ну, а где гарантии?
– Какие гарантии? – удивилась она. – В каком это смысле?
– Ну… вдруг вы меня подведете?
– Странно, – сказала она, сердясь и бледнея. – Вас, по-моему, никто насильно не заставляет… Или вам не нужна московская прописка?
– Все правильно, извините, – быстро сказал я, беря ее под руку. – Пожалуйста, не сердитесь. Я пошутил.
– У меня нет охоты шутить, – сказала Зина, вырывая руку. – И нежности ваши совсем ни к чему.
– Ну, как же! – рассмеялся я не очень естественно. – Все-таки, мы – жених с невестой…
– Нет, – отрезала она, внезапно останавливаясь, и посмотрела мне в глаза пристально, не мигая. – Не смейте так говорить. Мы не жених с невестой.
– Фу ты, господи, – растерялся я. – Да что ж вы такая серьезная-то, в самом деле? А, Зина? Уж и пошутить нельзя…
– Нельзя, – четко сказала она, почти не разжимая тонких губ. – Мне такие шутки не нравятся.
На другой же день мы подали заявление в загс, и я вручил Зине тыщу рублей. Первый взнос.
Предложил ей хоть как-то отметить «событие», она отказалась. Через день я улетел в Кырск, а через месяц, когда прошел положенный срок, взял отпуск на несколько дней без содержания («Еду жениться, друзья!..») – и снова подался в Москву.
И вот мы с невестой Зиной опять идем в загс, регистрируемся, замираем в торжественной паузе под свадебный марш Мендельсона, только что кольцами не обмениваемся и не целуемся (я, правда, в шутку хотел, потянулся к ее узким губам, но Зина с такой злобой на меня посмотрела, что я сразу же передумал, одумался).
Из загса поехали к ней. Уютное однокомнатное гнездышко в новом доме, в новом микрорайоне. Я все-таки, как ни противилась молодая жена, купил шампанского и коньяку – выставил на стол.
– Зря старались, – сказала Зина. – Гоните денежки – и топайте отсюда.
– Ну-у, Зиночка… зачем так грубо? – И я уговорил ее выпить по бокалу хотя бы шампанского. – Не в женитьбе суть, чудачка. Мы с тобой – деловые люди. Вот и выпьем за удачное завершение дела. Обмоем, так сказать.
Поморщилась, скривилась… выпила.
А потом – оживилась слегка, подобрела. Особенно, когда я ей положенную тыщу рублей вручил – под звон бокалов. Даже развеселилась, разрумянилась. Глазки заблестели.
– И что это вас так уж в Москву потянуло? – спрашивает. – Что в ней хорошего, в Москве-то?
– А что в ней плохого? – говорю. – Столица нашей Родины. Лучший город Земли. Я всю жизнь о Москве мечтал.
– Значит, сбылась мечта?
– Значит, сбылась. Выпьем. Выпьем за наше счастье, – говорю и, смеясь, добавляю: – Горько! Горько! Го-о-орько!..
И тут она так рассердилась – даже шампанским захлебнулась, закашлялась. Заикаться от волнения стала.