Маятник Судьбы - стр. 43
Мужчина сел в машину, при этом нас окутал аромат хорошего алкоголя.
Но ощутив нашу реакцию, тот стал оправдываться: «Да мы с главным инженером после работы выпили немного у него в кабинете».
Мы подъехали прямо к гостинице «Центральная» и высадили незнакомца. Он не сказал нам ни слова о том, что это вовсе не та гостиница. Просто попрощался, поблагодарил и ушел. А прямо у входа в отдел милиции стояли два молодых дагестанца и о чем-то темпераментно разговаривали между собой. Я им сказал, что городской отдел милиции – не то место, где можно стоять и ругаться. Видя перед собой капитана милиции, они извинились и ушли как раз в сторону гостиницы «Центральная».
Пока заявок не было, я дремал в своем кабинете прямо на стульях, окутавшись милицейской шинелью.
Разбудил звонок по телефону: «Срочно на выезд. Труп». Дежурные всегда лаконичны – ни слова лишнего, кратко и по сути.
Ехать пришлось совсем недалеко. Возле гостиницы «Центральная» лежал незнакомый мужчина, лет 40-45, без каких либо признаков жизни. На теле виднелись несколько ран от ножа, следы крови. Было два часа ночи, но все же я попросил дежурного прислать оперативную группу в полном составе. Машина уехала, я остался один на один с трупом. Чтобы не тратить времени зря, обыскал все его карманы в надежде найти документы, однако они оказались абсолютно пусты. Приглядевшись более внимательно к лицу, узнал инженера, которому мы хотели помочь, и подвезли до гостиницы. Брюки у него были полуспущены, задняя часть тела оголена, и у меня появилось соответствующее предположение о причине его убийства. Мерзкое предположение, но в дальнейшем оно оказалось верным.
Оперативно – следственная группа вскоре приехала. В нее входил и сам прокурор города Мерзолин, который, кстати, никогда не скрывал своей неприязни к милиции, дежурный следователь прокуратуры Николай Горшков, заместитель начальника кинешемской милиции Бурлаков и оперативник Игорь Веселов – с ним мы «обслуживали данный участок». Игорь был гораздо опытнее меня, так как работал дольше и в уголовном розыске, и в группе по обслуживанию микрорайона «Центр».
В то время на центральном рынке становилось все больше «лиц кавказской национальности», и мы полагали, что подобные преступления совершались именно ими. Сейчас, когда у меня немало друзей – выходцев с Кавказа, я о них так плохо уже не думаю.
Веселов сказал, что знает квартиру неподалеку, в ней живут дагестанцы. Мы все пешком пошли туда. Входная дверь была не заперта, на полу спали четыре человека с характерным загаром и двое на кроватях, а рядом висели на стульях их пиджаки и куртки. Я подумал, что недавно приехавшим гостям уступили лучшие спальные места и на глазах прокурора залез в карман курточки, висевшей рядом с одной из кроватей. Достал… паспорт потерпевшего со следами крови! Передал его Бурлакову, а сам подошел к другой кровати и стал проверять карманы одежды там. Кто – то из тех, кто спал на полу, проснулся и молча глядел на нас. А те, кто лежал на кроватях никак не реагировали на наши действия. Между тем из куртки, которую я снял со стула, выпал нож типа финки и воткнулся лезвием в деревянный пол, издав при этом характерный звук. Хозяин его моментально проснулся. Прямо с кровати он попытался схватить финку первым, но я его опередил. Нож передал Василию Андреевичу, а сам выхватил пистолет Макарова, передернул затвор и направил его на предполагаемого убийцу со словами: «Дернешься, убью».