Маяк туманного мыса - стр. 42
Продолжавшийся всю ночь и сопровождаемый непрекращающимся ветром, снегопад заметно изменил пейзаж, сгладит его, выровнял. Сделал территорию вокруг казармы гораздо чище и на порядок приветливее. Правда, скоро глаза, привыкшие к мрачно-серому окружению, перестали отличать небо от земли. Исчезла линия горизонта, единственными ориентирами, на фоне сплошной светлой серости остались остовы заброшенных «Уралов», чернели они мрачными сгустками, казалось, будто и вовсе висят над землей.
– Можно с уверенностью заявить – сейчас день, – глубокомысленно произнес я вслух и умолк, прислушиваясь к своему глухому с хрипотцой голосу. Не иначе как простыл…
Осторожно ступая, будто передвигаясь не по свежему снегу, а по минному полю, я брел вперед. Достаточно быстро добрался до домика, в котором, в чем я к тому времени уже и не сомневался, раньше жили офицеры с семьями, а теперь пряталась незнакомка. Обошел вокруг, разглядывая заколоченные досками окна. Остановился у дверей. На них, как и на каждом оконном проеме красовался деревянный крест. Две доски, прибитые длинными, загнутыми у шляпок гвоздями.
Исключительно из любопытства я ухватился за верхнюю доску, дернул, потянул на себя. Та не шелохнулась. Тогда уперся ногами в стену, повис, рискуя свалиться. Потянул сильнее. Кажется, был слышен скрип, звук ржавого гвоздя, который вытягивают из древесины, но это была лишь игра воображения. Забито намертво. Тот, кто заколачивал дверь, поработал на совесть, доски не оторвать, во всяком случае, без подходящего инструмента.
Интерес к домику тут-таки пропал. Если честно, то я и сам особо не понимал, зачем пытался оторвать доску. Разве что в качестве трофея, или на дрова. А это вариант! Позже, когда топить будет нечем, вернусь сюда, только уже с чем-то тяжелым.
Разворот в сторону моря. Я посмотрел туда, где должна быть линия горизонта, надеясь разглядеть свет, что видел в прошлый раз, но нет, ничего подобного не заметил. Пусть снег и добавил яркости пейзажу, но практически полностью убрал контрастность.
Да, маяка не было, зато я видел берег, гладь моря, удивительно тихую и спокойную. Правда, видел лишь небольшую ее часть, всего с пару десятков метров, никак не больше, все остальное застилала светло-серая, как и все, что не засыпано стерильным снегом, дымка. Густая и сизая, она шевелилась, двигалась, приближалась ко мне, поглощая окружающий мир, казалось, пробиралась она в меня, в мое сознание.
Было довольно-таки тепло. Градуса два-три мороза, не больше, вот только сырость донимала, казалось, она пропитала и мою теплую форму, и плотную ткань гидрокостюма. Влажность была везде. Воздух, насыщенный морскими испарениями, делался густым, тяжелым. Лениво перетекал он в полном безветрии, медленно огибал меня, одинокого странника на пустынном берегу. Странный воздух, пусть влажный, пусть тяжелый, он был удивительно приятным, можно сказать даже чуточку вкусным. Ощущались в нем водоросли, йод, соль, чувствовалось море. Ним хотелось дышать, его хотелось глотать, ним хотелось насытиться.
Так, медленно передвигая ноги и глубоко дыша, я миновал спортивную площадку. Еле удержался от глупой идеи повисеть на ржавой, как и весь металл в округе, перекладине, вспомнить, так сказать, былую юность. Передумал. Прошел мимо казармы, внимательно вгляделся в металлический лист, с торчащей из него трубой.