Маугли - стр. 12
– Детеныш человека есть детеныш человека, и ему надо знать все Законы Джунглей.
– Но подумай, какой он маленький, – возразила Багира, которая избаловала бы Маугли, если бы дать ей волю. – Разве может такая маленькая головка вместить все твои речи?
– А разве в джунглях довольно быть маленьким, чтобы тебя не убили? Нет! Потому я и учу его всем законам, потому и бью его, совсем легонько, когда он забывает урок.
– «Легонько»! Что ты понимаешь в этом, Железная Лапа? – проворчала Багира. – Сегодня у него все лицо в синяках от твоего «легонько»!
– Лучше ему быть в синяках с ног до головы, чем погибнуть из-за своего невежества, – очень серьезно отвечал ей Балу. – Я теперь учу его Заветным Словам Джунглей, которые будут ему защитой против птиц и змей и против всех, кто бегает на четырех лапах, кроме его родной Стаи. Если он запомнит эти слова, он может просить защиты у всех в джунглях. Разве это не стоит колотушек?
– Хорошо, только смотри не убей детеныша. Он не лесной пень, чтобы ты точил о него свои тупые когти. А какие же это Заветные Слова? Я лучше помогу сама, чем стану просить помощи, но все же мне хотелось бы знать. – И Багира, вытянув лапу, залюбовалась своими когтями, синими, как сталь, и острыми, как резцы.
– Я позову Маугли, и он скажет тебе… если захочет. Поди сюда, Маленький Брат!
– Голова у меня гудит, как пчелиное дупло, – послышался недовольный детский голос над их головами, и Маугли, соскользнув с дерева, прибавил сердито и негодующе: – Я пришел ради Багиры, а не ради тебя, жирный старый Балу!
– А мне это все равно, – ответил Балу, хотя был очень огорчен и обижен. – Так скажи Багире Заветные Слова Джунглей, которым я учил тебя сегодня.
– Заветные Слова какого народа? – спросил Маугли, очень довольный, что может похвастаться. – В джунглях много наречий. Я знаю их все.
– Кое-что ты знаешь, но очень немного. Полюбуйся, о Багира, вот их благодарность учителю. Ни один самый захудалый волчонок ни разу не пришел поблагодарить старика Балу за науку. Ну, так скажи Слово Охотничьего Народа, ты, великий ученый.
– «Мы с вами одной крови, вы и я», – сказал Маугли, произнося по-медвежьи те слова, которые обычно говорит весь Охотничий Народ.
– Хорошо! Теперь Слово Птиц.
Маугли повторил те же слова, свистнув, как коршун.
– Теперь Слово Змеиного Народа, – сказала Багира.
В ответ послышалось не передаваемое никакими словами шипение, и Маугли забрыкал ногами и захлопал в ладоши, потом вскочил на спину Багиры и сел боком, барабаня пятками по блестящей черной шкуре и строя медведю самые страшные рожи.
– Вот-вот! Это стоит каких-то синяков, – ласково сказал бурый медведь. – Когда-нибудь ты вспомнишь меня.
И, повернувшись к Багире, он рассказал ей, как просил дикого слона Хатхи, который все на свете знает, сказать ему Заветные Слова Змеиного Народа, как Хатхи водил Маугли к пруду узнавать Змеиные Слова от водяной змеи, потому что сам Балу не мог их выговорить, и что теперь Маугли не грозит никакая опасность в джунглях: ни змея, ни птица, ни зверь не станут вредить ему.
– И, значит, ему некого бояться! – Балу вытянулся во весь рост, с гордостью похлопывая себя по толстому мохнатому животу.
– Кроме своего племени, – шепнула Багира, а потом громко сказала Маугли: – Пожалей мои ребра, Маленький Брат! Что это за прыжки то вниз, то вверх?