Матросская Тишина - стр. 49
На глаза Вероники Павловны навернулись слезы. Сердце ее щемило от жалости к сыну. Она хотела утешить его, но не знала чем.
– Да, сынок, отец твой был первоклассным летчиком. Когда он возвращался с полетов и приходил домой, то подолгу стоял над детской кроваткой и играл с тобой, делал тебе разные смешные рожицы. А мне было мило и потешно. Я была счастливой женой и счастливой матерью. Многие мои подруги завидовали мне. – Наступили минуты, когда ложь уводила Веронику Павловну в такие подробности, что временами ей казалось, что ее мужем, от кого родился Валерий, и в самом деле был военный летчик, и что он погиб при выполнении боевого задания, и что похоронили его на смоленском кладбище. В такие минуты ей становилось страшно: уж не сходит ли она с ума? Но тут же успокаивала себя где-то случайно вычитанным высказыванием Горького о том, что правда – это всего-навсего сотни раз повторенная ложь. А она, Вероника Павловна, свою ложь об отцовстве Валерия повторила уже столько раз, что временами и сама начинала убеждать себя, что это была правда.
Глядя рассеянно в одну точку на стене, Валерий тихо, тоном легкого упрека сказал:
– Ты так мало и как-то всегда неохотно рассказываешь об отце… А мне бы о нем хотелось знать все, что знаешь ты.
– Не хочу тебя расстраивать, сынок. Да и самой тяжело о нем вспоминать.
– Отец стоит того, чтобы его помнили и вспоминали. С этими словами Валерий встал с дивана, вставил в магнитофон кассету и щелкнул клавишу включателя.
В следующую минуту по комнате разлилась печальная песня о трагической гибели летчика, который, чтобы не выбрасываться из неисправного самолета над городом, из последних сил, идя на верную смерть, вывел самолет из зоны города и разбился. Когда Валерий слушал эту песню, перед его глазами образ отца представал таким, каким он запечатлен на фотографии, вмонтированной в нише памятника.
Вероника Павловна поправила на письменном столе разложенную по главам диссертацию мужа и, чтобы как-то незаметно закончить этот всегда нелегкий для нее разговор, сказала:
– Я сегодня очень устала, сынок. Болит сердце. Пойду прилягу. – Она поцеловала Валерия и вышла в спальню.
Как и когда вошел в квартиру Яновский, Валерий не слышал. Он даже вздрогнул, когда отчим громко кашлянул, давая знать, что он пришел и что в гостиной, где на письменном столе его ждет диссертация, ему нужно остаться одному.
Все развлекаемся? – сухо бросил Яновский.
– В этой песне мало развлечений, – глухо произнес Валерий и выключил магнитофон. Уже из коридора, не открывая дверь спальни, крикнул матери: – Я поехал за серебрянкой.
Дождавшись, когда Валерий уйдет, Яновский достал из портфеля металлический лист чеканки с изображением обнаженных граций под струями фонтана и повесил ее на стену. Когда в гостиную вошла Вероника Павловна, он кивнул на чеканку и тоном нескрываемой похвальбы сказал:
– Подарок!.. Авторская работа. Сегодня был в Абрамцевском художественном училище, проводил там беседу со студентами. Интересные молодые люди! Есть очень талантливые. А когда я сказал, что в одной из глав диссертации об эстетическом воспитании молодого человека трудом я обязательно отражу опыт Абрамцевского училища, – преподаватели и директор на прощание, в знак благодарности за мое выступление и, очевидно, как аванс за обещанную похвалу, взяли из своего музея вот эту чеканку – а она отмечена премией на ВДНХ – и подарили мне с автографом. Почитай!.. – Яновский снял со стены чеканку и поднес ее тыльной стороной чуть ли не к лицу жены. – Впечатляет?