Матросская Тишина - стр. 31
– Я приглашаю вас!.. – На слове «я» она сделала усиленное ударение. И тут же, словно боясь, что Оксана не присоединится к ее желанию, подняла на нее умоляющий взгляд. – Тетя Оксана, ну пригласите дяденьку. Он тоже хочет быть красивым.
Подыгрывая Машеньке, Оксана тоном, каким часто разговаривают с малыми детьми, когда они озоруют, сказала:
– Дяденька Альберт, мы приглашаем вас пойти с нами вечером на родник. Вы хотите быть еще красивее? – Оксана обожгла Яновского озорной улыбкой.
– А это как скажет твой дедушка. Если он не запретит мне пойти с вами, я с превеликим удовольствием разделю вашу компанию. – Яновский внешне обращался к Машеньке, а смысл слов был адресован Оксане, и она правильно поняла его: он хочет быть рядом с ней, только пока не знает, как отнесется к этому ее отец.
И, как бы продолжая игру в «испорченный телефон», Оксана все тем же тоном увещания взрослого в адрес ребенка сказала:
– Машенька, скажи дяде Альберту, что ты очень попросишь дедушку, чтобы он разрешил ему пойти с нами на родник.
Обрадовавшись, что дядя Альберт готов пойти с ними на родник, Машенька воскликнула:
– Я сейчас очень попрошу дедушку!.. – и, тут же сбросив с себя набедренную повязку из папоротника, кинула ее в траву и скрылась за кустами орешника. – Деда- а-а!.. – послышался из-за кустов ее звонкий голос.
Оксана подняла на Яновского свои большие выразительные глаза, в которых трепетал дразнящий вызов, и, видя смущение гостя, сказала:
– Если вы в самом деле хотите разделить с нами компанию вечерней прогулки на родник, то положитесь на Машеньку. Она это сделает. С ней не бывает скучно.
– Я… тоже хочу вместе с вами умыться родниковой водой, чтобы хоть капельку походить на вас, – польстил Оксане Яновский.
Обедали в саду, под шатром огромной ели, за большим круглым столом, посреди которого попыхивал паром медный тульский самовар с множеством медалей на его сверкающих округлостях.
На десерт был подан торт, привезенный Яновским. Машеньке торт так понравился, что она съела два больших куска и готова была есть еще, но ее пристыдила воронежская бабушка.
– Машенька, нехорошо!.. Ты не одна за столом… Да и побереги свой животик. А то лопнешь.
Машенька недовольно нахмурилась и вылезла из-за стола. Когда проходила мимо Яновского, он задержал ее, наклонился к ее уху и заговорщицки шепнул:
– Вечером, когда пойдем на родник, мы там найдем на тропинке шоколадку.
Машенька обрадованно закивала головой и, увидев бабочку, побежала за ней.
Перед тем как выйти из-за стола, Гордей Каллистратович серьезно посмотрел на сестру, на Яновского и перевел взгляд на дочь.
– Объявляю программу второй половины дня. – Для значительности помолчал и с той же непререкаемой серьезностью хозяина продолжал, глядя на дочь: – Оксана Гордеевна, у нас сегодня гости. Они еще не видели знаменитого аксаковского музея! Даю вам на этот экскурс три часа: с пятнадцати тридцати до восемнадцати тридцати. В девятнадцать ноль-ноль— легкий ужин. В двадцать ноль-ноль, – Гордей Каллистратович перевел взгляд с дочери на Яновского, – Подсолнушек в сопровождении тетушки Оксаны и Альберта Валентиновича совершает свою ритуальную прогулку к роднику. Вам тоже, Альберт Валентинович, советую последовать примеру нашего Подсолнушка. А после программы «Время» смотрим французский детектив. После кино получасовая прогулка, и в двадцать три ноль-ноль – отбой. – Гордей Каллистратович обвел всех сидевших за столом наигранно суровым взглядом и непререкаемым тоном изрек: – Надеюсь, программа всем ясна?